Спустя трое суток выйдя рано утром в указанную точку, командир организовал наблюдение за дорогой, проходящей по руслу под горой. Часа в два дня тишину нарушил одиночный выстрел из пистолета на удалении метров семдесят-сто. В направлении его выдвинулся сам Сомов с одним из разведчиков и вскоре увидел двух своих перепуганных дозорных, а рядом с ними труп афганца без оружия. Бойцы, один из которых был таджиком, рассказали, что неожиданно для них на тропинке, где они находились появился местный житель. Столкнувшись с незнакомыми людьми, он спросил их кто они такие. Таджик стал отвечать, что они солдаты афганской армии и стал звать его к командиру. Но на сарбозов они похожи были мало. Видимо все поняв, афганец кинулся в ноги одного из разведчиков и выхватил нож, который был прикреплен к его ноге. Солдат успел среагировать и застрелил через чур резвого душмана из пистолета. В сущности на этом выполнение задачи прекратилось из-за того, что группа себя обнаружила. Спустя час или два появились трое, которые начали поиск пропавшего, оглашая окрестности криками, но так ничего и не нашли. Поскольку те, кто искал убитого духа, были вооружены, командир понял, что лучше будет, если они покинут данный район. Как раз и поисковики ушли прекратив свое занятие.

Командир решил, пользуясь тем, что начало вечереть, уйти на другую гору, а оттуда, совершив маневр, выйти к площадке эвакуации. Что и было предпринято. Но только они достигли ближайшей высоты и развернули радиостанцию для обязательного сеанса, как связь, до этого бесперебойная и четкая, пропала.

Ближе к полуночи Сомов увидел, как с горы, на которой они до этого находились, спускается группа людей с фонарями общей численностью человек тридцать-пятьдесят. Сомнений по поводу объекта их поиска не было. Не вызывал сомнения и конечный их результат, поскольку за группой оставался четкий след перемешанной глины со снегом. Все дело было только во времени.

Быстро свернув антенну, разведчики снова устремились в путь. Дорога становится на много короче когда на пятки наступают враги. Весь тот путь, который группа проделала за трое суток, она же проскочила за шесть часов, выйдя к площадке эвакуации. Для того чтобы сбить преследователей со следа, разведчики сделали петлю, пройдя через бурелом, где след был не так заметен. В конце концов достигнув площадки своего десантирования разведчики заняли круговую оборону. Дальше отходить было некуда да и не имело смысла поскольку вертушки забрать их могли только отсюда, в противном случае группу ждала гибель. В ряд ли десять человек, даже с двумя боекомплектами, могли бы выиграть этот бой без поддержки. Оставалось надеяться на эвакуацию или постараться продать подороже свои жизни. Примерно все это и объяснил командир группы своим бойцам, приказав первых приблизившихся уничтожать из бесшумного оружия. Если же атакующих много — открывать огонь из всего, что есть и держаться до последнего.

Преследователи приближались хоть и не очень быстро, но неумолимо. Хорошо что у них не было собак. В том месте, где спецназовцы сделали обманный маневр духи замешкались и потом видимо разделились на две группы. На какое-то время они потеряли след разведчиков. Это позволило выиграть хоть немного времени.

Отведя радистов в тыл группы, Сомов потребовал от них дать связь любой ценой. Радисты ответили, что связи с Кабулом нет и, вероятно не будет, поэтому они попытаются связаться с узлом связи штаба ТуркВО в Ташкенте. Укрывшись плащ-палаткой, командир спешно зашифровал радиограмму о создавшейся ситуации. На счастье радистам удалось связаться с Ташкентом, но к этому моменту преследователи уже приблизились к позициям группы настолько, что явственно слышен был хруст веток и голоса в непосредственной близости.

Заняв позицию рядом с бойцом, вооруженным автоматом с ПБС, Сомов увидел как из кустов вышло трое и осторожно, как бы раздумывая, двинулись в их сторону. Наметив мысленно рубеж, которым был ствол поваленного дерева, командир решил, что как только дух перешагнет его, он откроет огонь. Однако духи на вершину, где были разведчики не спешили. То ли они потеряли след, то ли идти дальше боялись. Потоптавшись вокруг с полчаса, но так и не перейдя невидимую границу Сомова, они удалились. Это было большой удачей как разведчиков, так и моджахедов, постоянно находившихся на мушке. Со временем голоса и шаги стали удаляться и в конце концов все затихло. С рассветом появилась связь. Сомов передал в Центр: «Группа обнаружена. Дальнейшее выполнение задачи нецелесообразно. Высылайте вертолеты. Координаты площадки».

Через несколько часов пришли вертушки, но тут возникла еще одна сложность. Как связаться с ними для того, чтобы завести вертолет на посадку? К счастью, вертолетчики заметили шашку оранжевого дыма, которую задымили разведчики, и сели на обозначенную площадку.

Прямо с Кабульского аэродрома ободранного, грязного и уставшего Сомова доставили в резиденцию генерала армии Ахромеева, который был тогда первым заместителем начальника Генерального Штаба. Ахромеев принял командира группы по-домашнему, в спортивном костюме и попросил доложить задачу и как она выполнялась. Четко и по-военному лаконично Сомов изложил суть дела запнувшись только на том моменте, когда на разведчиков вышел афганец, обнаруживший их. Ахромеев коротко спросил: «Что Вы с ним сделали?». «Мы вынуждены были его убрать», — также коротко ответил командир группы. Кашлянув Ахромеев сказал: «Продолжайте».

Когда Сомов закончил, Ахромеев спросил: «Ваши предложения?».

Командир группы сказал, что нужны более мощные средства наблюдения, средства связи с вертолетами, а также что следует включить в состав группы снайпера, выдав СВД. Кроме этого Владимир попросил обеспечить разведчиков камуфлированной формой одежды. Поскольку в Советской Армии о такой форме никто не слыхал, Сомов порекомендовал получить ее у Афганских коммандос.

Кстати сказать, камуфляж этот отличала универсальность и потрясающая возможность сливаться с любой местностью. К сожалению ни один из имеющихся сейчас в войсках вариантов камуфлированной одежды не способен по маскирующим свойствам сравниться с той формой.

Порученец все записал в блокнот. К конце разговора Ахромеев спросил: «Как Вы сами оцениваете выполнение задачи?». Владимир, будучи в душе уверен, что первое свое боевое задание он провалил, ответил обтекаемо. Он сказал, что считает, что группа приобрела опыт действий в горной местности, опробовала средства связи в боевой обстановке и отработала определенную тактику ведения разведки в горах. После этого его отпустили отдыхать. Но перед отдыхом командир группы, написал отчет, который закрыл оперативное дело, оформленное на группу перед боевым выходом.

Так началась настоящая боевая работа легендарной кабульской роты спецназ.

В последующем раз или два в течение месяца какая то группа совершала боевой выход. Первое серьезное столкновение с мятежниками было у группы Григория Иванова. Его группу высадили под горой, на которой сидели духи. Именно на нее и стали подниматься разведчики для того, чтобы сразу занять господствующую высоту и уж после этого осмотреться и поставить задачу дозорам и группе на совершение марша в район действий. Не дойдя метров сто до вершины, группа остановилась на привал для того чтобы дать связь в центр. Духи, которые видимо ждали когда разведчики поднимутся на вершину и там попадут под кинжальный огонь, не выдержали и начали стрелять. В результате первого же залпа трое разведчиков получили ранения. Одному из них пулей оторвало палец, когда он снимал подсумок с магазинами для пулемета РПКС-74, другому бойцу по фамилии Зиновьев пуля по касательной рассекла мягкие ткани груди. Третий разведчик был ранен в ногу. Группа заняла круговую оборону и вызвала вертолеты. Группу полетел вытаскивать сам командир роты, который получил тяжелое ранение когда с пулеметом прикрывал отход группы, заняв позицию у вертолета.

Духи дали понять, что они достойный противник и воевать с ними не так легко, как предполагал маршал Соколов, сказавший: «Что могут сделать эти мужики в широких штанах?». Чтобы побеждать их нужна была военная хитрость, способность мыслить и действовать нестандартно. Первым примером таких действий был выход с группой заместителя командира роты старшего лейтенанта В. Боева в мае восьмидесятого года. Заместителем командира группы был прапорщик Николай Рязанов. Боев, изучавший в училище китайский язык, решил это использовать. Поскольку форма спецназа не похожа на форму советского солдата, а скорее напоминает американскую, но для тех кто не понимает, могла сойти и за китайскую, Боев изображал китайского инструктора, которые уже тогда работали на стороне моджахедов. Группа организовала засаду на тропе, по которой духи съезжались на заседание исламского комитета. Ехали на ишаках по трое, по двое. Боев выходил из укрытия и обращался к ним на китайском языке. Пока духи соображали что к чему, он и прапорщик Рязанов «валили» их из бесшумных пистолетов. Ишаков отводили в сторону. Как вспоминал Виктор Боев, ишаков у них собралось целое стадо. Однако, в конце концов, группа была обнаружена и вела серьезный бой с противником. За этот выход Боев был награжден орденом Красное Знамя. Он был первым спецназовцем роты, удостоенным такой высокой награды.

Данный опыт был высоко оценен руководством и, исходя из него, было решено организовать взаимодействие спецназа с агентурой разведцентра. Группе Сомова был придан солдат афганского полка коммандос, который действуя под видом местного жителя должен был, при надобности общаться, как с жителями, так и с возможными мятежниками. Человек этот был подобран из того района, где предстояло действовать спецназовцам. По данным агентуры не далеко от шоссе, идущего на Гардез в районе Бараки действовала группировка мятежников общей численностью до тысячи человек. Сомов с группой должен был обнаружить ее, а также склад с оружием, принадлежащий моджахедам.

Однако дело с самого начала не заладилось. Подполковник Шрамко ошибся и десантировал группу не долетев до площадки десантирования километров десять-пятнадцать. Выходя в заданный район, группа выслала для разведки в населенный пункт своего агента, который пропал. Не дождавшись его на пункте сбора разведчики продолжили путь в район разведки, однако были обнаружены пастухами и им пришлось эвакуироваться. Агент несколько позже вернулся. Он смог обмануть моджахедов, находившихся в селе, используя подготовленную для него в разведцентре легенду, согласно которой он дезертировал из армии и направляется домой.

Этот выход показал малоэффективность такого взаимодействия, поскольку афганцы живут малыми общинами и знают друг друга. Любое появление чужака вызывает подозрение, которое может снять только время. При том, что продолжительность выходов групп специального назначения была ограничена несколькими днями, это не могло пригодиться.

Постепенно вырабатывалась более совершенная тактика, а также сигналы управления и взаимодействия. В частности, после очередного выхода группы Боева, когда ее окружили крупные силы душманов, которые атаковали в цепь, родилась идея не пользоваться шифроблокнотом, что весьма затруднительно под обстрелом, а передавать условный сигнал, который означал, что группа ведет бой и требует эвакуации. Радист «давил» в Центр 77777 и далее передавал квадрат и подквадрат по «улитке» например 46 09 7. Такой способ намного упростил передачу информации о необходимости эвакуировать группу и оказать ей поддержку. Позже эта таблица получила развитие и появились и группы троек, пятерок и так далее. Она устраивала всех разведчиков, но не их начальников, которым в свою очередь нужно было докладывать «наверх» о том сколько мятежников атаковало группу, откуда, есть ли раненные в группе и сколько. Поэтому летом восьмидесятого года Сомову, собиравшемуся «на войну», начальник разведки армии категорически запретил пользоваться установленным сигналом.

Группа, которую десантировали в районе Гардеза, имела задачу вести разведку и организовывать засады на малочисленные группы противника. Десантировавшись на границе дня и ночи, группа вышла к хребту на котором ей предстояло выполнять задачу и начала подниматься. Когда разведчики преодолели примерно половину подъема в кромешной тьме раздался дикий крик и после него грянул выстрел. Но в группе не пострадал никто, а кто стрелял и откуда в темноте выяснить было сложно. Подождав немного, но так и ничего не дождавшись, спецназовцы продолжили свой путь. На вершине, которой они достигли к двум часам, разведчики организовали круговую оборону и наблюдение. Около десяти часов слева на хребте появились духи. Их было сначала человека три-четыре, однако позже выяснилось, что всего их десять человек. Вели они себя крайне беспечно: не маскировались и не прятались. Над их вершиной парили орлы и душманы решили поупражняться в стрельбе по ним. Высота, где заняли позиции разведчики, была отделена от вершины, занятой душманами седловиной и расстоянием в шестьсот-семьсот метров. Вдоволь настрелявшись, духи продолжили движение по хребту в направлении позиций группы. Сомов предположил, что возможно в сумерках группу заметил кто-то из пастухов и теперь моджахеды выслали разведку для обнаружения группы. Он приказал постараться уничтожить душманских разведчиков из бесшумного оружия. Но из-за того, что они растянулись во время движения, всех уничтожить не удалось. Четверо или пятеро из них смогли отойти и скрыться. Однако командир решил до наступления темноты не покидать удобную позицию, да и об обнаружении группы он докладывать не спешил. А зря.

Ближе к обеду на дороге, проходящей в километре от хребта, где расположились разведчики, и параллельно ему, показалась колонна моджахедов общей численностью до ста пятидесяти человек. Для атаки пятнадцати разведчиков это был явный перебор, однако духов это не смущало. Деловито, тремя колоннами, находясь на удалении исключающем поражение огневыми средствами разведчиков, духи охватили группу полукольцом. Командир группы в этой ситуации не мог передать в Центр, что ведет бой, боясь что начальство обвинит его в отсутствии хладнокровия, и ждал когда завяжется перестрелка. Первая стычка произошла на левом фланге группы, где бойцы прижали огнем атакующий отряд моджахедов. Место там было узкое и они не могли иначе выйти к позициям разведчиков. В это время два других отряда по пятьдесят человек начали атаку с фронта и правого фланга. По тому, как перебегали духи на поле боя, чувствовалось, что они неплохо обучены. В этой ситуации командир группы подумал, что плевать он хотел на начальника разведки и приказал радистам передать в Центр семерки. Около шестнадцати часов над группой была пара восьмерок и пара двадцать четверок. Командир навел их огонь на атакующие порядки мятежников после чего духи из охотников превратились в дичь. Стало смеркаться и Сомов связавшись с командиром восьмерок начал спуск на равнину. Тот кто бывал в горах понимает сколько времени занимает спуск с горы высотой три тысячи метров.

Пока разведчики шли к площадке ушла пара двадцатьчетверок, у которых запас по топливу меньше чем у Ми-8. Ближе к подножью командир увидел как от пары восьмерок отделилась одна из машин и пошла в направлении Кабула. Поняв, что скоро за первым уйдет и второй вертолет, Сомов на ходу вызвал «воздух». Командир борта запросил его обозначить себя, но армейский трехцветный фонарик отказался светить. В этой критической ситуации Сомов скомандовал: «Садись там, где ты сейчас». Машина зависла и осторожно села. Взмыленные бойцы забрались на борт, но пятнадцать разведчиков и шестнадцатый замком роты Боев, прилетевший для эвакуации группы, — это было многовато для одного вертолета. Счастье, что это были уже МИ-8мт с более мощным двигателем. Поднатужившись вертушка взревела и оторвалась от земли. Всю дорогу до Кабула полет сопровождался горением сигнальной лампочки, указывающей на то, что горючее на исходе. Когда вертушка плюхнулась на краю взлетки Кабульского аэродрома, к ней устремились УАЗики со всевозможными начальниками, которые накинулись на командира вертолета. Оказывается он нарушил все возможные инструкции. Во-первых когда вертолеты вылетали из Кабула им приказали слить излишки горючего. Этот летчик не слил и поэтому смог дольше находиться в воздухе. Когда у двадцатьчетверок кончилась «горючка», он отправил их в Кабул. Немного позже по этой же причине пришлось отправить и ведомого, а это уже по летным понятиям ни в какие ворота не лезет. Но тем не менее благодаря этим нарушениям группа Сомова осталась в живых, поскольку на равнине им пришлось бы туго.

О результатах Сомов докладывал начальнику разведки армии полковнику Дунцу и получил от него разгон за «семерки», которые дали в Центр радисты. Ни о каких наградах и речи быть не могло.

Первая награда пришла вместе горечью первой потери. К счастью единственной. Группа Сомова была десантирована с задачей выйти на вероятные пути отхода моджахедов после войсковой операции, проводимой против них. К указанному маршруту группа шла три дня, в ходе которых, ведя разведку, обнаруживала отдельные группы мятежников отходившие из района операции о чем немедленно уходило радио в Центр. На третью ночь, изрядно подустав, разведчики, не дойдя до вершины несколько сот метров, решили остановиться для сеанса связи. Пока радисты «качали» связь уснули все, включая командира. Выполнив задачу прикемарили и радисты. Владимир рассказывал, что отрубившись на какие-то минуты, он вдруг услышал голос: «Вот ты тут спишь, а твои бойцы все мертвые». От этого весь сон как рукой сняло. В лунном свете он увидел, что вокруг действительно все спят. Пинками он поднял бойцов и одним броском загнал на вершину.

Гора, которую они заняли, представляла собой прекрасную позицию: вершину, которую Сомов про себя назвал «Орлиным гнездом», венчала группа огромных валунов, ниже метров на пятьдесят по периметру также лежали валуны, но поменьше, которые были удобной позицией для занятия группой круговой обороны. Все подступы к вершине прекрасно просматривались. Владимир расположил радистов в «Орлином гнезде», а остальные попарно заняли оборону и приступили к наблюдению. На рассвете один из разведчиков, находившихся в охранении, прибыл в «Орлиное гнездо» для того, чтобы взять из ранца консервы сухого пайка. Надо было перекусить пока солнце не встало, поскольку на жаре тушенка не лезла в горло. Пока он копался, со стороны, где находился его напарник, послышались характерные хлопки бесшумного пистолета. Что это могло означать поняли все. Сомов, бросив шифровать радиограмму, с криком за мной устремился на выстрелы. Навстречу ему бежал боец охранения с перекошенным лицом, который еле выдавил из себя «Их там много, я..». дальше его заклинило, как и пистолет, из которого он положил двух духов из группы, вышедшей на вершину.

Когда Сомов выскочил на оставленную растерявшимся разведчиком позицию, до духов оставалось метров пятнадцать, не больше. Бросив в наступавших подряд две гранаты, командир группы открыл огонь. К этому времени подоспели радисты и разведчики с этой позиции. Пять стволов стали бить практически в упор. Последнего оставшегося в живых духа Сомов после короткой перестрелки достал гранатой. К этому времени окончательно рассвело и разведчики увидели у подножья их высоты целый лагерь моджахедов. Видимо они уничтожили охранение мятежников, которое должно было находясь на горе обеспечивать безопасность этого лагеря. Крупное бандформирование общей численностью до двухсот человек видимо выходило из зоны действия советских войск. Сомов, указав позицию пулеметчику, приказал открыть огонь. Моджахеды не ожидали такого поворота событий и заметались по лагерю. К сожалению лагерь был расположен не близко и эффективность огня пулеметчика была невысока.

Тем временем радисты связались с Центром и Сомов передал радиограмму: «Нахожусь в районе таком то. Обнаружил банду численностью до двухсот человек. Веду бой». А бой уже начал принимать серьезный характер. Опомнившись и видимо поняв, что разведчиков немного, духи выслали на близлежащие высоты снайперов и под прикрытием их огня начали окружать позиции группы. Вскоре пришел ответ из Кабула. Когда Сомов расшифровал его, он буквально обалдел. Более дурацкой радиограммы в данной ситуации представить трудно. Она содержала единственный вопрос: «Нужна ли помощь?». Пришлось под огнем шифровать следующую радиограмму: «Вышлите вертолеты огневой поддержки». Плотность огня была настолько высокой, что когда Сомов для проверки приподнял на стволе свою кепи, в ней сразу появилось две дырки. Проверяя, как себя чувствуют под огнем бойцы, Владимир обнаружил отсутствие одного из разведчиков, который пошел прикрыть подходы к позициям, находившиеся в мертвой зоне. На зов он не откликался. Первоначальные поиски под огнем, на которые отправил командир сержанта Ляпушкина с бойцами, не увенчались успехом. Вскоре пришли вертолеты и начали обрабатывать склоны, на которых находились духи. Огонь стал стихать. Немного позже нашли и труп разведчика, получившего пулю в глаз. Это была первая и последняя потеря, которую понесла группа Сомова.

Пока группа спускалась с горы, у вертолетов кончилось горючее, но перед уходом они предупредили, что к ним на смену уже идут вертолеты. Смолк гул моторов и спецназовцы четко услышали, что параллельно с ними идут духи, которые видимо решили все-таки достать их. К счастью вертолеты появились вовремя. Сомов повторно навел их на противника, и обозначил площадку. Взлетели и, набирая высоту, бросали вниз гранаты.

В Кабуле Сомова вновь доставили к Ахромееву, после доклада которому ему передали, что он представлен к ордену Красной Звезды, а бойцы к медалям на усмотрение командира группы.

После ранения Латыпова исполнять обязанности командира роты было поручено Боеву, а его заместителем стал Сомов. В августе-сентябре восьмидесятого года Боев убыл в отпуск и Сомову пришлось возглавить роту. Именно в этот период проходила операция по зачистке города Герат. По распоряжению полковника Дунец рота была поднята по тревоге и в полном составе переброшена в Шиндант. Отсюда высылали группы для того, чтобы перекрыть отход мятежников в направлении Ирана. Снова отличился Лукомский со своей группой. Организовав засаду на горной тропе, он захватил пленного, который оказался связником руководителей душманов. У него при обыске были найдены очень ценные документы. Повторно были оформлено представление на орден Красной Звезды. Первое представление вернули за нарушения воинской дисциплины. Михаил на радостях запил и Сомову пришлось отстранить его от выполнения задачи непосредственно перед выходом группы.

Вместо него на границу с Ираном с группой полетел замполит роты Сергей Михальков. Надо сразу оговориться, что роте с замполитом повезло. Сергей был хороший спортсмен, боксер. В отличие от своих «собратьев по цеху» он не пакостил командирам и не «стучал» на них в политотдел армии. С бойцами разговаривал просто и доходчиво а, если солдат забывался кто есть кто, мог запросто съездить в ухо. И у солдат и у офицеров он пользовался авторитетом поскольку неплохо был подготовлен и просто, как офицер. Поэтому Сомов не побоялся доверить ему группу.

В отличие от пакистанской границы, граница с Ираном отличалась равнинным ландшафтом. Группа Михалькова должна была обследовать три параллельных дороги, идущие в Иран и на наиболее накатанной организовать засаду. Как и положено, группа десантировалась в сумерках. Спустя несколько часов Центр уже получил от группы 77777 и координаты непосредственно у границы. Это было серьезным отклонением от маршрута. Было не ясно, что там делает Михальков. Ночью поднять ничего не удалось, но рано утром дежурная пара вместе с Сомовым вылетела в указанную точку. На подлете запросили командира группы об обстановке. Михальков доложил, что все спокойно. Взору прибывших предстали две горящие машины и куча душманских трупов. На вопрос Сомова — «Как дела?», Сергей ответил коротко: «У меня потеря». Владимир видел в каком состоянии замполит и не приставал с распросами. Загрузили захваченное оружие, документы, печати и даже знамя. Позже изучив трофейные документы, удалось выяснить, что Михальков с группой уничтожил целую банду, движущуюся в Иран, всего шестьдесят два человека.

В роте, немного успокоившись, Сергей рассказал, что десантировали его недалеко от первой дороги, которую он должен был обследовать. Местность, как в песне: «Степь да степь кругом». У дороги наткнулись на двух пастухов: взрослого афганца и молоденького паренька. Деться было некуда и Михальков проинструктировал свой головной дозор, чтобы они представились пастухам наемниками выходящими из окружения в Герате, которые заблудились и теперь ищут дорогу, как лучше выйти в Иран. Разведчикам в группе замполит приказал бросать короткие фразы на тех языках, которые изучали в школе, сам говорил только по-немецки. Пастух, не знавший западных языков, подробно рассказал куда надо пройти, чтобы выйти к своим. Разведчики поблагодарили его и, вопреки всем законам спецназа, отпустили. Через некоторое время пастух догнал группу и сказал, что сначала он им не поверил, но коль его отпустили, он теперь понял, что они действительно свои и готов рассказать где в действительности проходит дорога по которой уходят моджахеды в Иран. Он рукой показал направление и сказал сколько примерно нужно идти. Разгорячившись пастух сказал, что если Запад поможет им оружием, то русские в Афганистане узнают, что такое настоящий «Джихад». Михальков, продолжая играть роль наемника, назначил время и место, где они будут выдавать моджахедам оружие. Довольные друг другом разведчики и пастухи расстались. Пастухи поспешили к своим рассказать о щедром немце, а Михальков с группой на указанную пастухом дорогу. Спустя некоторое время, недалеко от границы разведчики вышли на укатанную грунтовку. Однако место было совершенно открытое и спрятаться было негде, ко всему и ночь была лунная. Разведчики для маскировки решили использовать шары «перекати-поле».

Немного севернее виднелось кочевье из которого спустя некоторое время выехала машина. Машина шла тяжело и не очень быстро. Этим воспользовались спецназовцы. Михальков и один из разведчиков запрыгнули на подножку и застрелили из бесшумного оружия водителя и командира отряда, сидевшего рядом с ним. Тут же отогнали машину в сторону от дороги и окружив ее, потребовали сдаться находившихся в кузове. Тридцать моджахедов, застигнутые врасплох, сдались четырнадцати спецназовцам, которые их тут же перебили из бесшумного оружия и перерезали ножами. Тела сложили в сторону, оружие в другую. Оставили для допроса одного, который потрясенный скорой и бесшумной расправой решил обменять свою жизнь на информацию. Он сказал, что сейчас пойдет еще одна машина. Разведчики откатили трофейный ЗиЛ в сторону, залегли и снова стали ждать. Немного погодя показалась вторая машина. Ее остановили так же, как и первую, но тут случилось непредвиденное. Михальков сразу застрелил водителя, а у разведчика, который должен был убить второго душмана, произошло утыкание патрона. Воспользовавшись заминкой, дух успел выхватить пистолет и выстрелить разведчику прямо в сердце. Но это не спасло его, Михальков убил бандита вслед за водителем. Таиться разведчикам не имело смысла и они расстреляли машину из РПГ-18 «Муха». Вот после этого и ушли в Центр семерки. Михальков опасался, что из Ирана, до которого было рукой подать, подтянется помощь моджахедам, но до утра все оставалось тихо.

Уходя вертолеты расстреляли кочевье, где прятались машины с духами. Михальков за этот выход получил орден «Красной Звезды».

За месяц до отъезда в Союз Сомов, который вместо полутора лет по плану замены уже дослуживал в Афганистане второй год, ведя с группой разведку в сложнейших климатических условиях смог обнаружить базу мятежников и навел на нее авиацию. За это Ахромеев приказал представить его к ордену «Красное Знамя».

Крайнюю же свою задачу Сомов получил в декабре 1981 года по рекомендации того же Ахромеева. Задача была настолько сложной, что говорили, если Сомов останется жив, то станет Героем Советского Союза.

Однажды поздно вечером к Сомову подошел дневальный и сказал, что его срочно вызывают к начальнику разведки армии. Дунца к этому времени уже сменил подполковник Власенков, который на первых порах еще не вник в обстановку и всего боялся. Он и сказал Сомову, первоначально зайдя из далека, что несмотря на то, что он уже давно переслужил установленный срок и ждет замену, генерал армии Ахромеев для выполнения этой задачи назвал конкретную фамилию — Сомов. Известность не всегда бывает полезна. Задача должна была выполняться во взаимодействии с органами Государственной Безопасности. Услышав это, Сомов подумал: «Все. Я отсюда не уеду». Сути задачи начальник разведки не знал. Единственное, что он смог сообщить — это численный состав группы — одинадцать человек, а также, что для выполнения задачи потребуется побольше средств связи. Через три дня Сомов с группой должен был быть в Джелалабаде.