Глава девятая

БОЧКИ С КОНТРАБАНДОЙ

На следующий день после сражения с пауками, умирая от голода и жажды, гномы и хоббит предприняли последнюю отчаянную попытку выбраться из леса. Они поднялись и, еле держась на ногах, побрели в том направлении, где, по мнению восьми из тринадцати, осталась потерянная тропа; однако они так и не узнали, насколько эти восемь были правы. День (точнее, то, что называлось днем в этом лесу) в который уже раз сменился непроглядной ночью, когда внезапно вокруг них, словно сотни красных звездочек, вспыхнули огни факелов. Вооруженные луками и копьями Лесные эльфы окружили их и приказали остановиться.

Сопротивляться гномы и не думали. Даже если бы они не находились в столь плачевном состоянии, что рады-радешеньки были сдаться в плен кому угодно, ножи вряд ли помогли бы против эльфийских луков: эльфы в темноте били белку в глаз без промаха. Поэтому гномы остановились, сели на землю и стали ждать своей участи – все, кроме Бильбо! Хоббит надел кольцо и мгновенно шмыгнул в сторону. Вот почему, когда эльфы связали гномов в одну цепочку и пересчитали, хоббит остался несвязанным и несосчитанным.

Да и шагов его они не слышали, когда он следовал за их вереницей, держась на порядочном расстоянии от факелов. Гномам эльфы завязали глаза, хотя, честно говоря, нужды в этом особой не было: даже Бильбо со своим острым зрением не мог определить, куда они направляются, особенно если учесть, что ни хоббит, ни гномы не имели никакого представления еще и откуда! Бильбо прилагал неимоверные усилия, чтобы не отстать, потому что эльфы нещадно погоняли своих пленников, даром что те устали и ослабли. Ничего не поделаешь – король приказал поторопиться. Неожиданно факелы остановились, и хоббит успел догнать процессию как раз перед тем, как она вступила на мост, который вел ко входу в королевский дворец. Внизу с шумом неслась темная вода; мост упирался прямо в ворота огромной пещеры, уходившей глубоко в крутой, поросший лесом склон холма. Могучие буки спускались по склону до самой реки, так что корни их свисали прямо в воду.

Когда эльфы погнали пленников по мосту, Бильбо несколько замешкался. Очень уж не понравился ему вход в пещеру. Однако хоббит набрался мужества и решил не бросать друзей на произвол судьбы. Он рванулся вперед и, едва не наступив на пятки замыкавшему процессию эльфу, успел проскочить в пещеру до того, как тяжелые ворота с лязгом захлопнулись.

Следуя по гулким, освещенным красноватыми отблесками извилистым переходам, эльфы затянули песню. Переходы здесь были не то что в логове гоблинов – поуже, не такие глубокие, да и дышать тут было не так тяжело. В большом подземном зале с колоннами, высеченными прямо в скале, на резном деревянном троне восседал король эльфов. На голове его покоился венец из красных листьев и ягод, ибо уже наступила осень, – весной король носил венец из лесных цветов. В руке он сжимал дубовый жезл.

Пленников подвели к нему, и, хотя король посмотрел на них довольно сурово, он приказал развязать их, потому что выглядели они чрезвычайно усталыми и изможденными.

– В пещере веревки уже не нужны, – заметил он, усмехнувшись. – Кто однажды попал сюда, никогда не сможет выйти из моих заколдованных ворот без моего дозволения!

Король долго и с пристрастием допрашивал гномов – куда они направляются, и откуда идут, и, главное, зачем, – но, помимо того, что ему уже было известно от Торина, ничего нового он не услышал. Гномы стояли набычившись, с самым вызывающим видом. – Что мы тебе сделали, о король? – возопил Балин, который теперь остался за старшего, – Какое мы совершили преступление, заблудившись в лесу, чуть не умерев от голода и жажды и попав в плен к паукам? Или, может, пауки – твои любимые домашние животные, раз ты так по ним убиваешься?

Этот ехидный вопрос, разумеется, разгневал короля пуще прежнего.

– Уже вторгшись в мои владения без моей на то воли, вы совершили тягчайшее преступление! – объявил он. – Вы забываете, что находитесь на моей земле и ступили на тропу, проложенную моими подданными! Разве не вы трижды подкрадывались в лесу к пирующим эльфам и тревожили их покой, да еще накликали своими воплями полчища пауков со всей округи? Полагаю, что после всего доставленного нам беспокойства я имею полное право узнать, что вам здесь понадобилось. А раз вы намерены отмалчиваться, я посажу вас в темницу до тех пор, пока вы не одумаетесь и не научитесь учтивости!

Затем он приказал, чтобы гномов отвели в темницу, каждого в отдельную камеру, и дали им хлеба с водой, а из камер чтобы никого не выпускали, пока хотя бы у одного из пленников не появится желание сказать правду. Король, однако, не сказал гномам, что Торин тоже томится под замком в королевской темнице. Обнаружил это Бильбо.

Бедный, несчастный господин Бэггинс! Немало долгих дней пришлось ему провести одному во владениях эльфийского короля, постоянно скрываясь, не осмеливаясь ни на минуту снять кольцо, едва отваживаясь изредка немноговздремнуть в каком-нибудь темном уголке. Чтобы хоть чем-нибудь заняться, Бильбо принялся бродить по королевскому дворцу. Хотя ворота и в самом деле были заколдованы, хоббиту все же иногда удавалось выбраться наружу, однако это требовало от него известной прыти. Время от времени возглавляемая королем кавалькадЙ эльфов выезжала на охоту или по каким-нибудь иным делам как в самом лесу, так и в землях, лежащих к востоку от леса. Тогда хоббиту приходилось призывать на помощь всю свою изворотливость, чтобы проскочить сразу вслед за эльфами, Однако такой маневр был сопряжен с немалой опасностью. Несколько раз хоббита едва не защемило в воротах, когда они с лязгом захлопывались за спиной последнего эльфа, – а идти рядом с эльфами Бильбо не отваживался, опасаясь, что они заметят его тень (правда, весьма неотчетливую в дрожащем свете факелов) или нечаянно натолкнутся на него самого. Впрочем, оказавшись на открытом воздухе, что случалось не так уж и часто, Бильбо всякий раз чувствовал себя неуютно. Бросить гномов и убежать он как-то не решался, да и не знал, куда податься. За эльфами он во время охоты не угнался бы и, стало быть, дороги из лесу узнать не мог. Ему оставалось лишь бесцельно бродить по лесу, изо всех сил стараясь не заблудиться и дожидаясь удобного случая возвратиться в пещеру. А кроме того, за стенами дворца он еще и голодал, так как охотником был никудышным. В пещере же у него было полно возможностей добыть себе пропитание: Бильбо просто брал из кладовок и со стола то, что плохо лежало, дождавшись, чтобы рядом никого не было.

«Точь-в-точь грабитель, который не может уйти и вынужден изо дня в день таскать по мелочам в одном и том же доме, – думал Бильбо, – Самый противный и тягостный эпизод этого отвратительного, занудного и тоскливого приключения! Сидел бы я сейчас у себя в норе подле камина, лампа бы горела…»

Ему все время хотелось как-нибудь переправить волшебнику весточку с просьбой о помощи, но это было, разумеется, совершенно невозможно, и вскоре хоббит осознал окончательно: если кто и должен что-нибудь предпринять, то не кто иной, как господин Бэггинс, причем в одиночку и без всякой посторонней помощи.

Решение было принято, и недели через две подобного мышиного образа жизни хоббит, подсматривая и подслушивая при любом удобном случае, выяснил, где сидят гномы. Он обнаружил все двенадцать камер, расположенных в разных уголках дворца, и в конце концов досконально изучил все подходы к ним. Каково же было его удивление, когда, в очередной раз подслушав разговор стражников, он узнал, что в темницу заточен еще один гном! Этот тринадцатый гном томился в пещере, находившейся в самой глубине подземелий. Конечно, Бильбо сразу догадался, что это не кто иной, как Торин, и в скорм времени его догадка подтвердилась, В конце концов, преодолев немало препятствий, Бильбо пробрался к Торину и, дождавшись, пока никого не будет поблизости, ухитрился переговорить с предводителем отряда.

Торин истомился до такой степени, что давно умерил свой гнев и начинал даже подумывать, не рассказать ли королю всю правду о сокровищах и о цели их похода (а это свидетельствует о том, что бедняга совершенно пал духом!), когда неожиданно через замочную скважину услышал шепоток Бильбо. Торин не поверил своим ушам! Вскоре, однако, он убедился, что слух его не обманывает. Припав с обеих сторон к замочной скважине, они с хоббитом продолжительное время о чем-то перешептывались.

Таким образом, у Бильбо появилась возможность передать всем находившимся в заключении гномам тайное послание Торина, в котором сообщалось, что Торин, их предводитель, тоже сидит в темнице, совсем недалеко от них, и что гномы ни в коем случае ничего не должны говорить королю о сокровищах – по крайней мере до тех пор, пока не будет на то воли Торина, Выслушав рассказ о том, как хоббит вызволил гномов из паучьей неволи, Торин воспрял духом и утвердился в намерении не откупаться от короля обещанием доли в сокровищах, покуда остается хоть какая-нибудь надежда вырваться из плена иным способом, – другими словами, покуда высокочтимый господин Бэггинс Невидимка (о котором Торин теперь был самого высокого мнения!) не отчается придумать какой-нибудь хитроумный способ избавления.

С главной мыслью этого послания остальные гномы были согласны целиком и полностью. Не без оснований они полагали, что причитающаяся каждому из них доля сокровищ (которые они давно рассматривали как свою собственность, не принимая в расчет ни своего бедственного положения, ни далеко еще не побежденного дракона!) серьезно пострадает, если к ним в долю войдут еще и эльфы; поэтому все надежды гномы возлагали на Бильбо. Как видите, произошло именно то, о чем говорил Гэндальф. И как знать, не на это ли он и рассчитывал, покидая гномов на западной окраине Чернолесья?

Тем не менее Бильбо никоим образом не разделял радужных надежд гномов. Бремя ответственности невыносимо тяготило его, и он многое бы отдал за то, чтобы рядом оказался волшебник. Однако об этом не приходилось и мечтать: между ними на много-много миль протянулось таинственное Чернолесье. Бильбо сидел и думал, думал, думал… Ему казалось, что голова его вот-вот лопнет от напряжения, но ничего подходящего на ум не приходило. Волшебное кольцо – вещь, конечно, замечательная, но кольцо одно, а их четырнадцать. Ивсе-таки, как вы уже, наверное, догадались, Бильбо в конце концов выручил из беды своих друзей. И вот как он это проделал.

Как-то раз, бродя по дворцу и подслушивая разговоры, он выяснил одно немаловажное обстоятельство: оказывается, в подземелья можно было попасть не только через ворота! Под самыми нижними помещениями дворца протекала подземная речка. Чуть дальше к востоку она впадала в большую реку под названием Лесная, протекавшую как раз по другую сторону склона, в котором были пробиты главные ворота. В том месте, где подземная речка выходила из-под холма наружу, были устроены ворота. Низкий каменный свод здесь почти касался поверхности воды; под ним имелась подъемная решетка, которая доставала до самого дна речки, преграждая таким образом путь как вниз, так и вверх по течению. Однако решетку эту довольно часто поднимали, потому что по водным путям эльфы вели оживленную торговлю и по реке в обе стороны переправлялись различные грузы. Всякий, следующий этим путем в пещеру, поднявшись по речке, оказывался в темном туннеле с грубо отесанными стенами. Туннель вел в самую глубину холма; в том месте, где речка проходила под эльфийскими подземельями, в потолке туннеля был пробит большой люк с тяжелой дубовой крышкой, который открывался прямо в королевские подвалы. Там стояли бочки, бесконечные ряды бочек, – Лесные эльфы, а особенно их король, были весьма неравнодушны к вину, а вот виноград в этих местах не выращивали. Вино, как и другие товары, доставлялось сюда издалека от эльфов Юга и с виноградников, которые возделывали люди в дальних странах.

Притаившись за большущей бочкой, Бильбо подслушал разговор королевских слуг и выяснил, где находится люк и как он открывается. Он узнал также, что вино и прочие товары доставляются к озеру Долгому как по рекам, так и сухопутными трактами. Оказалось, у озера по-прежнему жили люди; дома их в Озерном городе стояли на сваях, далеко от берега, что позволяло уберечься от врагов, и особенно от дракона из Горы. А из Озерного города бочки переправлялись вверх по реке Лесной. Обычно их связывали вместе наподобие плота, а потом шестами и на веслах перегоняли вверх по течению, но иногда грузили в широкие плоскодонные лодки.

Порожние бочки эльфы сбрасывали в люк, поднимали решетку, и бочки плыли вниз по течению, покуда их не выносило на отмель у восточного края Чернолесья. Там их подбирали, связывали и сплавляли дальше до Озерного города, расположенного неподалеку от того места, где река Лесная впадала в озеро Долгое.

Бильбо провел немало времени в размышлениях об этом люке, прикидывая, нельзя ли воспользоваться им для побега. В конце концов у него созрел дерзкий план…

Как-то раз пленникам разносили ужин. Стражники протопали по коридору и удалились, унося с собой факелы. Вновь наступила темнота. И тут Бильбо услышал, как королевский виночерпий, пожелав доброй ночи начальнику стражи, сказал:

– А может, пойдешь со мной? Только что доставили новую партию вина. Такого ты еще не пробовал! Всю ночь мне придется работать – нужно освободить погреба от порожней тары. Давай хлебнем немного, чтобы работалось веселей!

– Давай! – обрадовался начальник стражи. – Заодно и проверим, годится ли это вино для королевского стола. Нынче ночью у короля пир, негоже подавать ему всякую дрянь!

Услыхав такое, Бильбо весь затрепетал: он понял, что и на этот раз удача не отвернулась от него – наконец-то выпал счастливый случай и он может осуществить свой дерзкий замысел! Хоббит последовал за эльфами в небольшой погребок. Эльфы уселись за стол, на котором стояли два больших кувшина. Вскоре оба начали пить вино и весело смеяться[*]. Хоббиту и тут невероятно повезло! Дело в том, что напоить Лесных эльфов не так-то просто: для этого требуется очень крепкое вино, а это вино, очевидно, было выдержанным и высшего качества, из винограда с бескрайних плантаций Дорвиниона[*], и никак не предназначалось для стражников и прочей челяди, а единственно для королевских пиров, да и пить его следовало из небольших кубков, а не из кувшинов виночерпия!

Прошло немного времени, и начальник стражи стал клевать носом, уронил голову на стол и крепко заснул. Не обращая на него внимания, виночерпий еще некоторое время разговаривал сам с собой и смеялся, но вскоре тоже уткнулся лбом в стол и вовсю захрапел подле своего собутыльника. Тут-то к столу и подкрался хоббит. Спустя минуту начальник стражи остался без ключей, а Бильбо со всех ног мчался к темницам. Бежать с тяжеленной связкой ключей в руках оказалось совсем не просто, и Бильбо сильно запыхался, да и с ключами ничего не мог поделать – они все время громко звякали и бренчали, так что, несмотря на кольцо, хоббита трясло от страха.

Перво-наперво он открыл камеру, в которой сидел Балин, и, едва гном выскочил в коридор, аккуратно запер ее снова. Можете себе представить, как удивился Балин и как обрадовался, выйдя наконец из опостылевшего ему каменного мешка, как набросился он на Бильбо с расспросами, что да как и все такое прочее!

– Ой, некогда! – отмахнулся хоббит. – Давай за мной! Нужно держаться всем вместе, а то, чего доброго, потеряемся. Либо мы все сбежим, либо – никто, больше такого случая не будет! Если все откроется, еще неизвестно, куда король вас засадит. Да, наверное, еще и цепями скует по рукам и ногам. Так что сделай милость, отстань!

Бильбо переходил от одной двери к другой, пока число гномов за его спиной не достигло двенадцати. Гномы – народ, прямо скажем, не самый ловкий, а в темноте, да еще после столь продолжительного сидения под замком – и подавно! Всякий раз, когда они натыкались друг на друга и громким шепотом возмущались, сердце у хоббита так и екало.

«Ох уж мне этот гномий тарарам!» – думал Бильбо в сердцах.

Однако все прошло как по маслу – стражников они не встретили. Этой ночью эльфы устраивали большой осенний пир в лесу и верхних залах дворца. Поэтому в тот вечер почти все королевские слуги предавались веселью.

Наконец после долгих блужданий беглецы добрались до темницы Торина, расположенной в одном из самых глубоких подземелий, по счастью, совсем недалеко от погребов.

– Клянусь честью! Гэндальф, как всегда, оказался прав! – воскликнул Торин, когда Бильбо шепотом предложил ему покинуть камеру и присоединиться к друзьям. – Теперь я ни минуты не сомневаюсь, что придет время и ты станешь настоящим грабителем! Что бы ни случилось с нами дальше, мы тебе премного обязаны! Кстати, что же дальше?

Бильбо понял, что пришла пора изложить гномам свой план, хотя хоббит был не вполне уверен, что он им понравится. Его опасения полностью подтвердились: план гномам ну совсем не понравился, и они стали громко возражать, нимало не заботясь о том, что их могли услышать стражники.

– Этак мы понабиваем себе шишек, разобьем головы да и утонем наверняка! – возмущались гномы. – О чем ты только думал, когда выкрадывал ключи?! Это же просто безумие!

– Очень жаль, – упавшим голосом вымолвил вконец раздосадованный Бильбо, – Отправляйтесь тогда обратно в свои замечательные темницы, я вас аккуратненько запру, и можете сидеть там со всеми удобствами, пока не придумаете чего-нибудь получше. Ключи вот только вряд ли я еще когда-нибудь достану, даже если очень захочется…

Такое заявление сразу поставило гномов на место, и они поутихли. Разумеется, им не оставалось ничего другого, как принять план Бильбо, – нечего было и думать бежать из дворца через верхние залы и пробиваться через заколдованные ворота. А раз так – незачем было и препираться, стоя в темном переходе и рискуя в любую минуту нарваться на стражников. Поэтому гномы осторожно последовали за хоббитом к нижним погребам. Наконец они миновали дверь, через которую были видны начальник стражи и королевский виночерпий, – оба все еще мирно похрапывали с блаженными улыбками на лицах: с дорвинионского вина спится ох как сладко!

«Утром у начальника стражи будет на лице совсем другое выражение», – подумал Бильбо, подкрался к спящему и великодушно повесил ему связку ключей обратно на пояс, хотя и сомневался, что это утешит оплошавшего эльфа.

«Ну ничего, зато ему не так сильно попадет, – успокоил себя сердобольный господин Бэггинс. – Не такой уж он и плохой, да и с пленниками обходился вполне сносно. То-то эльфы удивятся! Они наверняка подумают, что тут не обошлось без какого-нибудь страшного колдовства, раз мы ухитрились пройти сквозь запертые двери и сбежали! Сбежали?.. До этого еще ой как далеко! Нужно действовать, да поживее!»

Балина приставили к начальнику стражи и виночерпию, чтобы дать знать, если те проснутся. Все остальные направились в соседний погреб с люком. Время было дорого: Бильбо понимал, что в подвал вот-вот заявятся эльфы, которым было приказано помочь виночерпию сбрасывать в реку пустые бочки. Приготовленные бочки рядами стояли посередине погреба. Многие были из-под вина, но они не годились, так как пришлось бы вышибать днища, а без шума при таком деле никак не обойдешься, и, кроме того, поди потом их закупори! К счастью, в погребе нашлись и другие бочки – в них доставлялись королю яблоки, масло и прочая снедь.

Вскоре удалось отобрать тринадцать бочек, достаточно емких, чтобы в каждой поместилось по гному. Некоторые бочки оказались даже великоваты, и, забираясь в них, гномы с опаской думали о том, как их растрясет и сколько шишек они себе понабивают, невзирая на то, что даже в такой спешке заботливый Бильбо ухитрился раздобыть соломы и разного тряпья для подстилки – он сделал все возможное, чтобы устроить гномов поудобнее. Наконец двенадцать гномов были затарены. С Торином, правда, пришлось повозиться: он долго ворочался в своей бочке и недовольно ворчал, словно пес в тесной конуре. Балин же, залезший в бочку последним, возмущенно потребовал сделать ему отдушину, утверждая, что он задыхается, хотя бочка не была еще даже закупорена. Бильбо тщательно заделал все дырки и щели в бочках и забил днища так крепко, как только смог. Оставшись в одиночестве, он бегал вокруг бочек, еще и еще раз проверяя, все ли в порядке, и с замиранием сердца ожидал дальнейшего развития событий.

Долго ждать ему не пришлось. Не прошло и минуты после того, как хоббит забил днище над головою Балина, когда послышались голоса и замелькали факелы. В погреб спускались эльфы; они смеялись, балагурили и чти-то весело напевали. Эльфы только что покинули шумный пир в одном из верхних залов дворца и долго задерживаться внизу не собирались.

– Куда это подевался старина Галион[*], виночерпий? – спросил один из эльфов. – На пиру я его что-то не видел. Он должен быть тут, чтобы показать нам, какие бочки сбрасывать!

– Ну задам я этому старому копуше, если он сейчас не появится! – возмутился другой эльф. – Была охота торчать тут попусту, когда веселье в самом разгаре!

– Ха-ха-ха! – послышался звонкий смех третьего. – Да этот старый жбан спит в обнимку с кувшином! У них тут пир на двоих с начальником стражи!

– Тряхните-ка его как следует! – в нетерпении закричали остальные эльфы,

Виночерпию совсем не понравилось, когда его «как следует тряхнули», а насмешки просто вывели эльфа из себя.

– Сами вы опоздали! – огрызнулся он. – Ждешь их тут, понимаешь ли, ждешь, а они себе пьют, веселятся и совсем забыли о деле! Неровен час, и уснешь, уработавшись-то!

– Час-то неровен, – засмеялись эльфы, – особенно если в обнимку с кувшином! Дай-ка нам попробовать твоего снотворного, пока мы тоже не уработались! А тюремщика не буди. Судя по всему, свою дозу он уже получил!

Эльфы пустили кувшин по кругу и развеселились пуще прежнего, но соображения не утратили.

– Галион! А ты часом не спятил? – крикнул кто-то из эльфов, – Похоже, ты рановато пировать начал. Если я еще что-нибудь соображаю, ты выставил нам полные бочки вместо пустых!

– Давай работай! – проворчал виночерпий. – Лентяю и пустая бочка за полную кажется, это известно! Бочки те, какие надо, и никаких других нет! Делай, что велено!

– Ладно, ладно! – отмахивались эльфы, подкатывая бочки к открытому люку. – Только если бочки с маслом и отменным королевским вином уплывут к людям, в Озерный город, отвечать будешь сам. То-то они попируют на дармовщинку!

К люку бочки катим-катим! Мы по речке их прокатим! Эй, ухнем! Ух! Ух! Эй, плюхнем! Плюх! Плюх!

Вот такую песенку запели эльфы, подкатывая бочки к люку и одну за другой сбрасывая их в черный проем, прямо в ледяную воду. Одни бочки и в самом деле были пустыми, а в других сидели тщательно законопаченные гномы; тем не менее все бочки без исключения полетели вниз – с громким плеском они падали в воду, наползали одна на Другую, ударялись друг о друга и о каменные стены туннеля и плыли, плыли вниз по течению.

В эту самую минуту Бильбо со всей очевидностью осознал, что его план имеет один довольно существенный недостаток. Многие из вас наверняка давным-давно его заметили и в душе посмеиваются над хоббитом, и все же, я думаю, окажись вы на месте Бильбо, вряд ли вы повели бы себя намного умнее. Ну конечно же! Хоббит забыл про себя! Впрочем, если бы он и залез в бочку, закрыть ее было бы некому. На этот раз все шло к тому, чтобы хоббит все-таки расстался со своими друзьями (почти все они уже исчезли в черном проеме люка) и один-одинешенек до конца дней своих обречен был шнырять по эльфийским подземельям, аки вечный тать. Он мог, конечно, еще разок проскочить через заколдованные ворота пещеры, но едва ли сумел бы отыскать гномов. Хоббит совсем не знал дороги к тому месту, где течение выносило бочки на отмель. С тревогой подумал Бильбо о том, что станется с гномами без него, ведь он не успел рассказать им всего, что узнал здесь и что намеревался предпринять, когда они выберутся из леса.

Пока эти печальные мысли проносились в голове у хоббита, работавшие у люка эльфы запели веселую песню и уже приготовились потянуть за веревки, с помощью которых поднималась решетка, чтобы к тому времени, когда бочки доплывут до нее, путь был открыт.

И вот к люку подкатили последнюю бочку. В полном отчаянии, не зная, что еще предпринять, бедный Бильбо вцепился в нее и вместе с ней полетел в черный проем. Плюх! Хоббит бухнулся в ледяную воду, а бочка прямо на него!

Отчаянно барахтаясь, Бильбо, словно мокрая крыса, пытался уцепиться за бочку и забраться на нее сверху, но та всякий раз переворачивалась, и хоббит вновь оказывался под ней. Эта бочка была пустой и вертелась в воде, как пробка. Вода попала хоббиту в уши, но он все еще слышал, как сверху из погреба доносится пение эльфов. Неожиданно раздался гулкий удар, крышка люка захлопнулась, и голоса смолкли. Бильбо оказался в подземном туннеле, в ледяной воде, совершенно один – его друзья, законопаченные в бочках, в счет, разумеется, не шли.

Вскоре впереди показалось какое-то серое пятно. Бильбо услышал скрежет поднимаемой решетки и обнаружил, что находится в самой гуще толкущихся, налезающих одна на другую бочек, которые дожидались своей очереди протиснуться под низким сводом и вырваться вместе с потоком из-под земли. Бильбо прилагал неимоверные усилия, чтобы его не зашибло и не раздавило; постепенно толчея стала рассасываться – одна за другой бочки проскакивали под каменной аркой и вырывались на волю. Про себя Бильбо порадовался, что не забрался верхом на бочку: в том месте, где стояла решетка, зазор между круто опускавшимся сводом и поверхностью воды был слишком мал – даже для хоббита.

Бочки плыли по течению под нависавшими над водой ветвями деревьев, которые росли по обоим берегам реки. Бильбо все время беспокоился: как-то там гномы и много ли воды натекло в их бочки? В полумгле ему казалось, что некоторые бочки сидят в воде низковато, и хоббит догадывался, что внутри, наверное, гномы.

«Будем надеяться, что днища я забил достаточно плотно!» – подумал Бильбо, но вскоре собственные неприятности заставили его на какое-то время забыть о гномах.

Хоббит изо всех сил старался удержать голову над водой. Он дрожал от холода и лихорадочно соображал, не утонет ли до того, как ему улыбнется удача, то есть долго ли он еще продержится, цепляясь за бочку, а также – не стоит ли рискнуть и вплавь добраться до берега?

Удача все же улыбнулась ему, и довольно-таки скоро: боковым течением несколько бочек отнесло в сторону и прибило к берегу, где, упершись в прикопленную корягу, они на некоторое время образовали небольшой затор. Бочку Бильбо прижало к другим, и у хоббита наконец-то появилась возможность оседлать ее. Словно тонущая крыса, он вскарабкался на бочку и, обхватив ее руками и ногами, приноровился держать равновесие. Дул свежий ветер, но это было всяко лучше, чем ледяная вода, и хоббиту оставалось уповать на то, что ему удастся не свалиться, когда бочки поплывут дальше.

Вскоре бочки вырвались из затора, и течение вновь вынесло их на стрежень. Опасения Бильбо полностью подтвердились: удержаться на постоянно крутящейся бочке оказалось ой как непросто, и ему приходилось прилагать к этому неимоверные усилия. К счастью, весил хоббит совсем немного, а бочка была достаточно большой и тяжелой, да к тому же через щели натекло порядочно воды. Тем не менее все это напоминало скачку без узды и стремян верхом на лихом крутобоком пони, который все время норовит покататься по травке.

Наконец лес по обоим берегам сильно поредел и между стволов проглянуло бледное небо. Темноводная речка раздалась вширь; здесь она впадала в реку Лесную, которая с шумом проносила свои воды мимо ворот королевского дворца. Деревья не затеняли темной водной глади, и на ней покачивались отражения облаков и звезд. Через некоторое время сильное течение реки Лесной отнесло всю флотилию к левому берегу, прямехонько в широкую, удобную заводь. Под высоким берегом тянулась галечная отмель, а с востока заводь перекрывалась небольшой каменной косой. Основную часть бочек сразу вынесло на отмель, а некоторые, все еще покачиваясь на волнах, сгрудились у каменной преграды.