Меня избрали секретарем партийной организации группы. Обязанностей прибавилось. Мы были поглощены новыми вопросами, проблемами, возникшими при обобщении опыта Великой Отечественной войны. Многие темы, методические разработки проверялись на нас, слушателях, прошедших войну. Хотя на фронте большинство из нас занимали небольшие должности, однако полученный боевой опыт помогал нам верно формулировать многие положения тактики и оперативного искусства.
      Программа второго курса полностью была перестроена на основе фронтового опыта. Мы, признаться, были благодарны за это командованию академии. Да и сами вносили свою лепту в научную работу. Нас привлекали к написанию рефератов. С удовольствием брались за работу, хотя и требовалось перечитать солидное количество литературы, чтобы вывести закономерности развития приемов ведения боевых действий. Во время этой работы возникали дискуссии в учебных группах. Иногда они выходили и за пределы групп. К ним подключались преподаватели. Научная работа помогала нам глубже понять вопросы военной теории, разобраться со сложными понятиями военного искусства.
      Овладевая военной наукой, мы понимали, что враги не оставят нас в покое. Со временем нам стали известны различные планы и замыслы тех, кто не понял уроков войны.
      * * *
      И вот наши испытания позади. Началось распределение: одних - в войска, других - в высшие штабы, учебные или научные учреждения. Нас предварительно вызывали на беседу, спрашивали желание. Подошла моя очередь. Перед тем как войти в кабинет, посмотрел на карту Родины. Европейская часть СССР, некоторые страны Восточной Европы мне знакомы, а Сибирь известна с детства. Оставалась Средняя Азия. Попросил кадровых работников направить меня служить туда.
      - Александр Терентьевич, - встал полковник, - вашу просьбу удовлетворим. Рады, что по собственной охоте выбрали этот район. Служба, скажу вам, там нелегкая, но кует крепкие людские характеры.
      Прошло некоторое время. Ежедневно приходили в академию, ожидая назначения на должность. Наконец пришел долгожданный приказ Министра Вооруженных Сил СССР{27}. Каждый из нас, кроме тех, кто был назначен в большие города, разыскивал на географической карте место своей будущей службы.
      Я был назначен в войска Туркестанского военного округа. Не сразу нашел Термез, где стояла часть, в которую получил предписание. Первоначально стал искать город ближе к Ташкенту.
      - Саша, Термез на юге Узбекистана, у самой афганской границы, подсказал кто-то из выпускников.
      - Ясненько, мне, сибиряку, полезно побыть в теплых краях, косточки, так сказать, погреть.
      - Давай, давай, - отозвался однокашник. - Туда двери открыты. Зато выбраться оттуда нелегко.
      - Посмотрим.
      В то время еще не знал, что Термез - самая жаркая точка СССР и что там мне придется служить семь лет.
      Отпуск решили провести в Москве. Признаться, за годы учебы редко выпадала возможность отдохнуть, все не хватало времени. Теперь оно появилось. И мы с Полиной начали, как говорят, наверстывать упущенное. Смотрели фильмы, побывали на выставках, в театрах Большом, Малом и оперетты.
      В двадцатых числах декабря с женой и малышом выехал к новому месту службы. Настроение было хорошее, все еще находился под впечатлением прошедших экзаменов, получения диплома о высшем военном образовании. И я, и Полина были молоды. Неизведанное, далекое манило нас. Самым важным и главным для нас являлось то, что мы были вместе.
      Путь пролег через центр черноземья России, Поволжье, Казахстан и весь Узбекистан. Сердце радовалось богатству природы родной земли, лесам, рекам, широким просторам заснеженных полей.
      Чем дальше поезд шел на юг, тем однообразней и пустынней становилась окружающая природа. Белый саван виднелся до самого горизонта. Порой его однообразие нарушали караваны верблюдов. Проезжали их - и вновь за окном вагона прежняя унылая картина.
      Ближе к Ташкенту пейзаж стал меняться. Началось предгорье, а вместе с ним появились деревья. Словно и не было безбрежной и пустынной степи.
      Столица Узбекистана нас поразила преобладанием одноэтажных саманных домов, разноязычным говором, красочной одеждой узбеков. Тридцать минут стоянки поезда - и мы снова в пути. Мимо проносятся населенные пункты, арыки, каналы с бегущей водой, хлопковые поля.
      Но вот начались серые Коганские и Каршинские степи. Унылая картина. Землю здесь тогда не могли использовать из-за отсутствия влаги. Но пройдут годы, сюда проведут воду, и на этих обширных просторах зацветут сады, будет выращиваться хлопок. И край несказанно преобразится.
      У станции Керкичи появились первые признаки пустыни Каракумы. Железная дорога повернула на восток и пошла вдоль Амударьи. Многоводная, своенравная река - основное водное богатство здешних мест. Без этой водной артерии превратились бы в пустыню тысячи гектаров прекрасных земель.
      На исходе дня мы подъехали к Термезу - конечному пункту назначения. Стояла необычно холодная для этих мест погода - около двадцати градусов мороза. Старожилы говорили: такое бывает здесь в сотни лет раз. Пришлось переодеваться в теплую одежду. На попутной автомашине доехали до гарнизонной гостиницы.
      Термез - центр Сурхандарьинской области, расположен на правом берегу Амударьи при впадении в нее Сурхандарьи. В восьми километрах находится старый город. По преданию, его разрушил Александр Македонский. Город в 1936 году объявлен государственным археологическим заповедником.
      Новый Термез, если можно так назвать казармы красного кирпича дореволюционной кладки, - бывшая крепость, построенная в прошлом веке как опорный пункт на границе России. Строения и поныне хорошо сохранились. В казармах размещены войска гарнизона. Рядом небольшой, в основном одноэтажный, город. По обочинам проезжей части улиц - арыки, по ним пропускалась вода.
      * * *
      На следующий день представился своим начальникам. Приступил к знакомству с должностью. До этого моя служба сложилась так, что штабной работой занимался лишь в сорок третьем, когда временно был прикомандирован к оперативному отделению штаба дивизии. Дальше служба прошла на командных должностях. А здесь сразу же пришлось заниматься разработкой различных штабных документов. С некоторыми из них мне раньше сталкиваться не приходилось.
      Помню, с группой офицеров мне поручили провести проверку подразделений. Добросовестно выполнили задачу. Сел я за проект приказа. Оказалось, не так-то просто подготовить его. Помогли опытные офицеры.
      Словом, академия на все случаи знаний не дает. Нужно было учиться у жизни. Это я хорошо осознал с первых дней службы л части. Постепенно, как говорят, все становилось на свои места.
      Хорошим подспорьем для меня послужил опыт начальников, офицеров штаба. Присматривался, как они работают, впитывал все положительное из их практики.
      В войсках на нас, выпускников академий, командиры и товарищи по службе смотрели с уважением. Это и понятно. Мы имели самые свежие военные знания, новые взгляды на ведение боя. Для старших начальников были хорошими помощниками, своего рода "справочниками" по многим вопросам.
      В заботах не заметил, как пришла весна. В феврале в розовый цвет оделись урюк, миндаль, в белый - яблони и груши. Для нас, северян, быстрое обновление природы было неожиданным. К концу месяца температура поднялась до 20-25° выше нуля.
      В марте уже ходили в летней форме. Дожди выпадали редко. Погода благоприятствовала полевой выучке личного состава. Старались в полной мере использовать это время года для проведения тактических занятий и учений.
      К маю интенсивность полевых занятий снизилась: наступила жара свыше 40 градусов. А летом температура воздуха в тени здесь достигает 50 градусов, а иногда и больше. Установили особый распорядок дня. Занятия начинали раньше и кончали их поздно вечером, а в середине дня отводилось время для отдыха.
      Закаляли воинов физически, проводили с ними разъяснительную работу. Учили соблюдать питьевой режим. Нелегкое это дело. Нужно иметь сильный характер, чтобы в палящий зной не потянуться к фляге.
      Южная часть Узбекистана и Туркмении подвержена воздействию пыльных бурь, называемых по-местному афганцами. Песчаная гроза надвигается со стороны Афганистана. При ее подходе становится безветренно. Но вот туча закрывает горизонт. Наступает полумрак. В мгновение ока на округу обрушивается ветер, скорость которого достигает свыше двадцати метров в секунду. Он валит деревья, опрокидывает легкие строения. Однако главная опасность - лессовая пыль, которая пронизывает одежду, просачивается в помещения, как бы ни были плотно закрыты окна и двери.
      Афганец бывает один-два раза в квартал. Длится, как правило, от одних до трех суток. После бури в квартире лежит пыль в сантиметр и более толщиной. Летом после афганца дня три стоит относительно прохладная погода. Когда жара становится невыносимой, люди даже ждут бури, которая должна принести с собой временную прохладу.
      Трудно бывает людям, которые оказываются во время пыльной бури в пустыне. Помню, как в один из июльских дней она застигла нашу штабную колонну километрах в двухстах от гарнизона. Солнце померкло в серо-грязной пелене. Стало темно. Двигатели машин замолкли. Свист ветра да барабанный бой по стеклам крупных зерен песка слились в сплошной гул. Пыль забила носоглотку, лезла в глаза. Люди зачихали. Водитель с тревогой посмотрел на начальника штаба.
      - Ничего, Вася, успокойся, - сказал тот. - Скоро пройдет афганец. Он захватил нас крылом. Часа на три, больше не протянет.
      Полковник окинул нас взглядом и, качая головой, улыбнулся.
      - Ну и видок у вас! И так хмурые, да еще чуть ли не на вершок пыли на лицах...
      Ветер бушевал два с лишним часа. И так же быстро, как и начался, стих. Мы вышли из штабного автобуса. Местность не узнать. Где раньше были песчаные холмы, зияли лощины. Колеса машин оказались засыпанными по самые оси.
      - Ого! - невольно вырвалось у меня.
      - Удивляешься, Александр Терентьевич? - положил мне на плечо руку начальник штаба. - Стихия пустыни. Песчаная буря пострашней ваших сибирских. Там можно хоть как-то укрыться. Здесь намного трудней. Недавно книгу о Средней Азии читал: пустыня погребла в своем чреве не одну экспедицию.
      Квартиру мы получили в двухэтажном доме. В основном в нем жили офицеры. Семьи молодые, было много детей. Мальчишки и девчонки не потеряли еще прошлогодний загар, и наш малыш выделялся среди них белизной тела. Но продолжалось это недолго. Вскоре он "догнал" сверстников и стал загорелым, как все.
      Офицерские семьи жили дружно. Отдаленность от родных мест сплачивала людей. Заботы одного становились заботами всех, радость и горе делили поровну. В такой атмосфере проходила служба в отдаленном гарнизоне. В понятие "отдаленный" мы вкладывали иной смысл, чем это иногда бывает теперь. Сейчас некоторые службу несут в 100 километрах от Москвы и числят себя в "отдаленном" гарнизоне.
      В мае 1950 года у нас родился второй сын - Юрий. А в июне я получил отпуск. Решили с Полиной Дмитриевной провести его на месте: длинный путь мог сказаться на здоровье малыша. Хотя и здесь температура воздуха уже доходила до 40 градусов.
      Привыкший не сидеть без дела, я и здесь нашел себе занятие: решил провести водопровод к дому. Ближайшая точка, откуда можно было взять воду, была в трех километрах. С помощью местной КЭЧ и военной комендатуры удалось осуществить замысел. Не прошло и месяца, как из колонки во дворе нашего дома побежала вода. Сколько было радости у взрослых, но особенно у детворы! Мальчишки и девчонки плескались в прохладной воде, искрящейся на солнце всеми цветами радуги.
      В 1952 году после осенних итоговых учений под руководством командующего войсками округа генерал-полковника А. И. Радзиевского был получен приказ отобрать автомашины различной проходимости и преодолеть Каракумы с запада на восток. Расстояние свыше 600 километров, на первый взгляд, не так уж и велико. Но ведь это пустыня - сыпучие пески.
      Тронулись в путь. С первых десятков километров пустыня дала себя знать. Воздух обжигал лица, пыль разъедала глаза, перегревались двигатели машин. Бывали дни, в течение которых мы проходили всего несколько десятков километров, но были и такие, когда мы вырывались на такыр и преодолевали свыше полутора сотен и больше.
      Этот марш запомнился мне надолго. Не буду подробно описывать его. Отмечу лишь одно: когда вышли на восточную окраину Каракумов, обмундирование пришло в негодность. Мы и представить не могли, что нам не хватит одной пары брюк и гимнастерок. Выдержали люди и вверенная нам техника.
      С особой благодарностью вспоминаю поведение нашего командира К. Ф. Майорова. В тяжелейших условиях, а были и критические моменты, он показывал образец стойкости, уверенности в успехе выполнения поставленной задачи. Наша небольшая группа брала пример с него.
      Константин Федорович Майоров, ныне генерал-лейтенант в отставке, человек неуемной энергии. Его авторитет основывался на большом жизненном опыте, знаниях, твердости, решительности в достижении цели. Он стремился развить у подчиненных организаторские способности, творческую активность, инициативу. По характеру спокойный, он изыскивал новые приемы и способы организации и проведения .занятий, учений, совершенствования методического мастерства.
      Константин Федорович личным примером показывал, как нужно метко стрелять, водить боевые машины, выполнять упражнения на спортивных снарядах. Он вносил в практику обучения прогрессивные методы, требовал от командного и политического состава расширения оперативно-тактического кругозора, совершенствования навыков их деятельности в напряженной динамичной обстановке.
      Особое внимание уделял углублению наших теоретических знаний. Постоянно требовал серьезного изучения опыта войны, воинских уставов и наставлений. Мне приходилось с ним встречаться часто. После решения служебных вопросов Константин Федорович обычно переходил к рассмотрению того или иного теоретического вопроса. "Как думаешь, Александр Терентьевич, - спрашивал он, - почему для нас установлен именно такой фронт наступления?" - и называл цифры.
      Начинался обстоятельный разговор с использованием уставов, наставлений, других руководящих документов. В следующий раз заводил разговор о существующих нормах плотности артиллерийских стволов на один километр фронта и требовал обоснований. Словом, добрым наставником он был для всех нас.
      Подошел 1955 год. В мае командующий войсками округа Герой Советского Союза генерал армии А. А. Лучинский проверял часть за зимний период обучения. Экзамен выдержали хорошо. После подведения итогов он пригласил меня и предложил поехать на учебу в академию Генерального штаба. Не скрою, обрадовался предложению. Мечтой каждого офицера является это учебное заведение. Подал рапорт для поступления.
      Незаметно пролетело лето. В ноябре пришел вызов. Начались сборы.
      Прошло семь лет моей службы в Средней Азии. С большим удовлетворением вспоминаю эти годы командирского становления. Они были насыщены интересными событиями. Приехал майором, а уезжал полковником.
      У меня осталось хорошее впечатление от общения с местным населением, партийными и советскими руководителями. Я лучше познал трудолюбивый узбекский народ, его доброту и сердечность.
      Когда продолжительное время живешь на одном месте, особенно не замечаешь перемен, происходящих вокруг тебя. Воспринимаешь все как само собой разумеющееся. Но вот что-то меняется в твоей жизни, и сразу как-то по-особому начинаешь воспринимать окружающее.
      В годы пребывания в Средней Азии большие изменения происходили в этом крае. Расширялись посевные площади хлопчатника за счет решения главной проблемы - воды. Обновлялся лик городов и кишлаков. Вернувшиеся с фронта солдаты в полную силу брались за дело. Работали, как говорится, до седьмого пота, за себя и за тех парней, что остались лежать на полях сражений...
      * * *
      ...Академия Генерального штаба имени К. Е. Ворошилова. В ее стенах учились наши прославленные полководцы и военачальники А. М. Василевский, Л. И. Антонов, И. X. Баграмян, Н. Ф. Ватутин, Л. А. Говоров, М. В. Захаров, В. В. Курасов, М. И. Казаков и другие.
      Заниматься в учебном заведении такого ранга - честь, оказанная офицеру. Так я и воспринял свое утверждение ее слушателем.
      Большинство прибывших в академию знали друг друга по совместной службе или учебе. С первых же дней в учебных группах сложилась деловая атмосфера. Вместе со мной были офицеры и генералы, прошедшие школу Великой Отечественной войны, практику в войсках или штабах, учебу в одной из академий Вооруженных Сил.
      Профессорско-преподавательский состав академии, умудренный опытом и знаниями, оказывал нам помощь и всяческое содействие.
      На первом курсе мы слушали лекции, участвовали в семинарских занятиях, вели научную работу, выезжали в поле, где обогащали наши теоретические знания практикой. Но особенно много пришлось потрудиться при подготовке к годовым экзаменам. Перечитали гору различных трудов по стратегии и оперативному искусству, другим дисциплинам.
      Второй курс академии - завершающий. Помимо занятий по расписанию много времени проводили в библиотеках.
      Но вот экзамены позади. После празднования 40-й годовщины Великого Октября состоялся приказ о назначениях. Я получил назначение в Краснознаменный Белорусский военный округ на командную должность.
      В начале января 1958 года убыл к новому месту службы. Сбывалась давняя наша с Полиной Дмитриевной мечта - побывать в тех местах, где прошли фронтовыми дорогами, ощутить всю прелесть белорусской земли, вдохнуть аромат ее лесов и полей. Мы хорошо знали, что в годы суровых испытаний жители Белоруссии отдавали все во имя победы над врагом: последний кусок хлеба, а если требовалось, то и свою жизнь.
      Несколько месяцев я проработал заместителем командира одной из дивизий. И вдруг неожиданный вызов на беседу к командующему войсками округа Маршалу Советского Союза С. К. Тимощенко.
      По пути в Минск волновался. Зачем вызывают?
      Приехал в штаб округа. Беседа состоялась в тот же день. Семен Константинович приветливо встретил меня, окинул внимательным взглядом. Вдруг он чему-то улыбнулся и обернулся к представлявшему меня начальнику управления кадров округа.
      - Смотри, какая чудесная грамотная молодежь идет к нам. Выпускник академии Генерального штаба. Фронтовик, Герой Советского Союза. Знаний достаточно, энергии хоть отбавляй, желания развернуться в полную силу много. Верно говорю?
      Я, естественно, промолчал, а он медленно полистал личное дело.
      - Да и прохождение службы хорошее. Как, Александр Терентьевич, смотришь на то, чтобы назначить тебя командиром дивизии? Военный совет округа решил рекомендовать тебя на эту должность.
      Я поблагодарил командующего и заверил его, что сделаю все, чтобы оправдать высокое доверие.
      Семен Константинович подробно, со знанием дела, рассказал мне о моих конкретных обязанностях.
      - Всегда помни, Александр Терентьевич, народную поговорку: командир всему голова.
      На всю жизнь врезались мне в память его слова о необходимости глубоко изучать природу и характер войны, операции и боя, хорошо знать свои войска и войска противника, их сильные и слабые стороны, все многообразие оружия и боевой техники, которое может быть применено в бою.
      - Ты вот участник войны, - продолжал Семен Константинович, - и хорошо знаешь, насколько важно учить командиров уметь предпринимать такие действия, которые ставили бы противника в невыгодное положение и обеспечивали бы достижение победы с наименьшими потерями для своих войск. Поэтому особое внимание обращай на изыскание новых приемов и способов организации и проведения занятий и учений, совершенствование методического мастерства офицеров.
      Семен Константинович поднял на меня взгляд.
      - И еще один совет хочу дать: будь поближе к людям, и не только к офицерам, но и к солдатам.
      В конце беседы, а она продолжалась минут сорок, он с теплотой в голосе спросил:
      - Нет ли вопросов?
      - Нет, товарищ командующий.
      - Тогда желаю тебе, Александр Терентьевич, больших успехов. Жду добрых вестей. - И он тепло пожал мне руку.
      Так стал я командиром гвардейской мотострелковой Рогачевской Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова дивизии имени Верховного Совета БССР, сформированной на базе Омского военного училища. Того самого, где началась моя военная биография.
      Армейские будни были до предела заполнены. Работа требовала большого напряжения моральных и физических сил. Скажу без преувеличения, гордился тем, что дивизии доверяли проведение различного рода показных занятий, учений. Наши учебные поля, военные городки были лучшими в округе. К нам ездили за опытом. Однако и сами не упускали случая перенять хорошее у соседей. Проводили даже специальные рейды по поиску передовых методов обучения и воспитания личного состава, подготовки учебно-материальной базы.
      В частях дивизии нарастала борьба за эффектирность каждого занятия, безусловное и качественное выполнение учебных планов и программ, за дальнейшее повышение боевого мастерства.
      Личный состав успешно выполнял поставленные перед ним задачи и свои социалистические обязательства. Сделан был шаг вперед в совершенствовании полевой выучки, тактико-огневой подготовки. Я постоянно следил за тем, чтобы офицеры изучали и творчески использовали фронтовой опыт.
      Особенно радовали меня успехи гвардейского мотострелкового полка, которым командовал офицер А. М. Матвеенко. В этой части благодаря хорошо продуманному планированию, предметной организаторской и партийно-политической работе командно-политического состава в комплексе успешно решались задачи тактико-огневой, военно-технической, специальной подготовки и боевого слаживания подразделений и полка в целом, идейной, морально-политической, психологической и физической закалки воинов.
      Большую помощь оказывало нам руководство округа. Особенно командующий войсками, Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Часто наезжали к нам генералы Г. И. Арика, А. С. Бурдейный, Н. А. Начицкин, В. А. Греков.
      Семен Константинович глубоко вникал в повседневную жизнь войск, сосредоточивая наши усилия на выполнении планов боевой и политической подготовки, на том, чтобы весь процесс подготовки войск соответствовал реальным требованиям современной войны.
      Командующий войсками округа обращал наше внимание на то, что воспитание мужества и стойкости может быть достигнуто лишь в условиях, максимально приближенных к боевым. Руководствуясь его указаниями, в процессе боевой подготовки мы добивались, чтобы все воины в максимально возможной степени испытали те трудности, с которыми им придется столкнуться в реальном бою.
      Особую заботу маршал проявлял об обучении, и воспитании командных кадров, о привитии им умения руководить частями, подразделениями. На служебных совещаниях, во время личных встреч с офицерами и генералами он подчеркивал, что организаторские способности командиров, политработников нужно развивать в ходе боевой и политической подготовки, учить их умению осуществлять твердое, непрерывное управление войсками в любых условиях боевой обстановки.
      Семен Константинович ценил солдатский труд. Помню такой эпизод. Как-то он приехал к нам. Доложил ему по всей форме.
      - В штаб поедем позже, комдив, - сказал командующий. - Сейчас покажи, что сделали после моего последнего посещения.
      Едем в машине мимо танкового парка. Из ворот выходит танкист в рабочем комбинезоне не первой свежести. Ну, думаю, сейчас будет буря, и как бы в подтверждение этого маршал приказал остановить машину. Солдат, увидев нас, замер по стойке "смирно".
      - Ну как, сынок, дела? - открыл дверцу С. К. Тимошенко. - Чем занимаешься?
      - Танк готовим, товарищ Маршал Советского Союза! Ночью выезжаем на полигон.
      - Уверены в машине?
      - Так точно! Техника не подведет.
      - Вы кто по должности?
      - Механик-водитель, товарищ Маршал Советского Союза!
      - Так, хорошо. Классную квалификацию имеешь?
      - Так точно, первый класс! Рапорт напишу с просьбой остаться на сверхсрочную.
      Семен Константинович вышел из машины и обнял смущенного парня:
      - Спасибо за службу. Правильно мыслишь. Почетное это дело - Родину охранять.
      Он крепко пожал воину руку, пожелал ему здоровья, успехов в ратном труде. Довольный встречей, обращаясь ко мне, сказал:
      - Хорошие ребята служат у тебя, комдив, чувствуется, сердцем к армии приросли.
      С благодарностью и уважением вспоминаю члена Военного совета начальника политического управления округа генерал-полковника Николая Александровича Начинкина. Это был требовательный и душевный человек. Глубокое знание военного дела, широкий оперативный кругозор, твердость воли, настойчивость, богатый опыт, высокие организаторские способности, умение работать с людьми, отзывчивость, близость к солдату и офицеру снискали ему глубокое уважение и признательность в войсках округа.
      Как известно, в жизни командира бывают и радость успехов, и горечь неудач. Но всегда, в любой обстановке я чувствовал товарищескую поддержку Николая Александровича, его дружеское плечо. За это был ему признателен.
      В феврале 1960 года я получил воинское звание генерал-майора. Это большое событие в жизни офицера. Генеральское звание в армии и народе окружено почетом. Получивший его испытывает гордость, старается делом, каждым своим шагом оправдать высокую честь. Я стал еще взыскательнее относиться к себе и подчиненным. Старшие начальники видели старание, оказывали всяческую помощь. Поддерживали меня и подчиненные.
      Мне в службе везло. Как говорят, судьба, а скорее воля моих начальников, сводила меня с хорошими людьми. Не помню, чтобы у меня не сложились служебные отношения с подчиненными, как и с моими непосредственными начальниками. Дивизия из года в год добивалась высоких показателей в боевой и политической подготовке.
      Народная мудрость гласит: по труду и честь. За годы службы в войсках Краснознаменного Белорусского военного округа меня не раз отмечали благодарностями, ценными подарками. Предложили новую, более высокую должность.
      С грустью покидал рогачевцев. Сколько вместе было пройдено дорог, проведено учебных боев, пролито пота! Это было для меня прекрасной школой. Прощай, Белоруссия!
      * * *
      Прибыл в войска Краснознаменного Прибалтийского военного округа. Первое время на новом месте всегда бывает сложно. Хорошо по этому поводу сказал писатель: "Новому командиру или начальнику сразу возвыситься над должностью, стать ее живой плотью, стать мозговым центром для всех окружающих и с пониманием своей ответственности, без промедления начать делать дело с вызывающей уважение естественностью - на это не у каждого хватает уверенности..." Нам, командирам, начальникам, это хорошо понятно. Все в той или иной мере испытали на себе сложности вхождения в должность. Порою бывает так: проходит месяц, другой, а ты чувствуешь, что в новой роли чего-то тебе недостает. Начинаешь искать и постепенно находишь это недостающее звено.
      Войсками округа командовал в те годы дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Иосиф Ираклиевич Гусаковский. Все четыре года Великой Отечественной воины он провел на фронте, с осени 1943 года командовал гвардейской танковой бригадой, участвовал в штурме Берлина. В 1968 году ему было присвоено звание генерала армии.
      Иосиф Ираклиевич был требовательным и заботливым начальником. Он рекомендовал нам полнее учитывать при обучении и воспитании воинов не только фронтовой опыт, но и опыт послевоенного развития военного дела как у нас в стране, так и в стане наших вероятных противников. Он постоянно подчеркивал необходимость поддержания боевой готовности войск.
      Меня поражали неиссякаемая энергия и трудолюбие Иосифа Ираклиевича. Он был прекрасным организатором. Мастерски мог выполнить задачу за любого командира ниже по должности. Прирожденный танкист. Был непревзойденным мастером организации огневой выучки танкистов и вождения боевых машин.
      Как-то в беседе на полигоне Иосиф Ираклиевич признался:
      - Танки и люди до войны, танки и люди в войну. Они же и после войны. Даже во сне вижу себя с ними.
      Иосиф Ираклиевич Гусаковский был непримирим к устаревшим формам и методам обучения и воспитания личного состава. Он учил командиров сосредоточивать свои усилия на творческом изыскании новых возможностей и резервов для повышения боевой готовности войск.
      Говоря о службе в Прибалтике, нельзя не вспомнить члена Военного совета - начальника политического управления округа генерал-полковника П. А. Горчакова. Это был неуемной энергии человек. Характерным в его деятельности являлось умение не только быстро решать многочисленные вопросы партийно-политической работы, но и работать на перспективу, глубоко и творчески осмысливать процессы армейской жизни, своевременно выдвигать перед политорганами и партийными организациями новые проблемы, обобщать и распространять передовой опыт, обогащать актив новыми, свежими мыслями.
      У нас сложились хорошие взаимоотношения с местными партийными и советскими органами. Они уделяли постоянное внимание нашим проблемам, нуждам и потребностям. В свою очередь мы оказывали местным товарищам помощь в военно-патриотическом воспитании молодежи.
      С большим удовлетворением вспоминаю отряд, созданный в одной из школ, который ребята назвали гвардейским. Отрядом руководил энергичный парнишка Слава. Недавно узнал, что он сейчас директор школы-интерната, прекрасный организатор и воспитатель молодежи.
      В отряде был заведен порядок: каждый месяц в течение 30-40 минут в торжественной обстановке отдавался рапорт об итогах учебы и проделанной работе. Радостно светились глаза детей, когда, подтянутые, одетые в парадную форму, они с гордостью рассказывали, что лучше стали учиться, более интересней и разнообразней стал их досуг.
      В 1963 году в командование войсками Прибалтийского военного округа вступил Герой Советского Союза генерал-полковник Г. И. Хетагуров, или, как его вскоре прозвали, "полевой генерал". Мы видели его чаще всего на полигоне, нежели в штабах, городках и гарнизонах. На одном из первых совещаний с руководящим составом он заявил: "Опыт учит: для подготовки войск необходимо создавать такие условия, в которых они окажутся в бою. А где это можно сделать? Конечно же в поле!"