Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Третий Проект. Том II "ТОЧКА ПЕРЕХОДА".

ModernLib.Net / История / Калашников Максим / Третий Проект. Том II "ТОЧКА ПЕРЕХОДА". - Чтение (стр. 36)
Автор: Калашников Максим
Жанр: История

 

 


      В момент, когда западная цивилизация столкнется с серьезнейшими проблемами, с буквально смертельными вызовами времени, у власти окажутся безответственные люденсы. Люди с «виртуальным», игровым сознанием. Легковнушаемые, невротичные, не склонные к логическому мышлению и интуитивным озарениям.
      А теперь, ребята, спите спокойно. Судьбы человечества — в надежных руках…

Их черед

      Запад вступил в эпоху ускоряющегося распада. Сейчас он проходит стадию разрыва связей в социодинамической цивилизационной системе. Цивилизационная нестабильность — не та драка цивилизаций, о которой несколько лет назад написал Хантингтон. Речь идет о куда более сложном явлении.
      В синергетике действует закон порождения сложных систем. В начале есть какое-то простое целое. По мере развития оно усложняется, и каждая из подсистем превращается в систему. При этом каждая из новых систем обретает свою логику жизни и развития. Эти законы не зависят от того, что новые системы произошли от единого прародителя. Их жизнь отныне регулируется собственными закономерностями. Это — закон прогрессирующей сложности.
      Идеальная иллюстрация к закону — человеческое общество. Неважно, что было первичным, материя или сознание, произошел человек от обезьяны или нет. Важно иное: человек, начав с простого, синкретичного общества, в итоге получил сложнейшую систему, которая лишь в очень большом огрублении делится на экономику, политику и культуру. Каждая из этих структур живет собственной жизнью. Чем более сложны экономика, политика и культура, тем более важно их синхронизировать, привести в гармонию. В Средние века таким механизмом приведения в соответствие была вера. Позже — мощная идеология. Сегодня нет ни того, ни другого. Что может сделать рассогласование экономики, политики и культуры, мы с вами отлично знаем на собственном опыте, вспоминая историю крушения Советского Союза.
      Исходно индустриальная цивилизация покоится на экономическом основании. Так она возникла. И вот системы и структуры в ней безмерно усложнились, а логика регуляции осталась простой. Тот, кто господствует в экономике, определяет политику, а политика подчиняет себе культуру. Кто платит — тот и заказывает музыку. Но такая система возможна только при полном преобладании экономики. А сегодня-то этого в мире уже нет! Уже сейчас виртуальные финансы, вся долларовая система обеспечены не экономикой, а военно-политическим господством и базами данных и знаний! Нынешние деньги уже перестали быть экономической категорией, это метаденьги. Сегодня современный бизнес, пытаясь достичь своих целей, применяет не столько экономические, сколько политические и культурные рычаги. Еще в 1970-е с удивлением отмечали, что четыре человека из поп-группы АББА на своих шоу и дисках зарабатывают денег больше, чем весь автомобильный концерн «Вольво».
      Значит, старая система регуляции уходит, а новой еще не сложилось. Более того, старая система все еще тщится регулировать безумно сложную современность, но получается совсем обратное — идет хаотизация мира.
      Это и есть цивилизационная нестабильность. Наблюдая ее, мы иногда думаем, что мир сошел с ума. Вроде бы все три системы работают. Выпускаются отличные самолеты. Принимаются блестящие политические решения. Снимаются фильмы. Но чего-то роковым образом не хватает. Пропала цельность, некое единство. Человек ощущает себя живущим в разорванном мире. И чем дальше — тем больше.
      Даже в западных странах после гибели СССР пошло стремительное расслоение людей, их разделение на богатых и бедных, на людей разных сортов. В богатых странах образовались как бы несколько миров, и, что самое для них ужасное — появился свой внутренний, нищий, грязный и необразованный Третий мир внутри внешне благополучных государств. Если еще в начале ХХ века соотношение между доходами самых богатых и самых бедных на Западе составляло 1:33, то теперь — 1:72.
      Профессор Лестер Туроу в книге «Будущее капитализма» (1997 г.) приводит интересные данные. Оказывается, с 1973-го по 1993 год средний заработок полноценно работающих (черных и белых) мужчин в США упал на 10 процентов, хотя за это время ВВП США увеличился больше, чем в полтора раза! Если же брать белых мужчин, то их заработки за 20 лет упали на 14 процентов. Но особенно пострадали белые мужики в возрасте 45-54 лет, имеющие высшее образование на уровне колледжа: их зарплаты рухнули вниз почти на треть. Но и тем, кому 25-34 года, тоже несладко: у них доходы уменьшились на четверть.
      А куда же тогда делись прибавка ВВП, рост экономики? Оказывается, они ушли высшим 10 процентам населения.
      Глобализация, приведшая к закрытию многих промышленных предприятий в США (в станкостроении, судостроении, автопроме и сталелитейной индустрии), выплеснула в ряды безработных или на более низкооплачиваемые места в сфере услуг миллионы белых рабочих средней квалификации, которые еще в 1950-1960-е годы блаженствовали. То же самое происходит в Европе. Нам на глаза попалась статистика 1997 года. Читаем: шведско-швейцарский концерн «Браун Бовери» объявил о сокращении 57 тысяч рабочих мест в Европе и переводе их в Азию. «Электролюкс» сокращает 11 процентов рабочих мест, в основном — в Америке и Евросоюзе. То же самое делает и «Пилкингтон Гласс». Всего за десять дней три корпорации уничтожили в Европе столько же рабочих мест, сколько за год планируют создать правительства Британии и Франции. За 1992-1997 годы немецкий бизнес уничтожил один миллион рабочих мест в Германии — и перевел производства в Восточную Европу, Азию и Южную Америку. На ежегодном заседании МВФ и Всемирного банка в Гонконге в 1997-м руководство этих структур обрушилось с жесткой критикой на правительства Франции и Германии — за их попытки вернуть работу как можно большему числу граждан. МВФ и ВБ сочли, что европейские законы о защите рабочих мест и высоких зарплат стоят на пути повышения конкурентоспособности, губят ее привилегиями наемных работников…
      Немудрено, что из-за политики глобализации Штаты стали люмпенизироваться. Самым ярким примером Туроу считает бездомных, чья армия на Западе стала расти с конца 1970-х, достигнув к нашим дням 600 тысяч в США, 600-800 тысяч во Франции и почти полумиллиона — в Германии.
      Другой вид американских люмпенов (5,8 миллиона душ) — это мужики трудоспособного возраста, которые в прошлом потеряли работу, не обучаются, не имеют права на пенсию по старости и живут без всякого видимого источника средств на существование. Они не голосуют на выборах, не обращаются в полицию, не всегда посылают своих детей в школу. И даже телефона у них, как правило, нет. Этих людей называют «Третьим миром» в недрах США, сравнивая с босяками из жалких африканских стран. Скоро этот «внутренний Третий мир» вберет в себя десятки миллионов американцев. И не только цветных, но и белых! Что им делать? Бастовать? Но ведь у них нет работы! И они совершенно не нужны финансовому капитализму. Вооружаться и создавать Красную гвардию? На это люмпенизированные массы не способны, а зачастую просто не знают о такой возможности.
      Европейский социолог Зигмунд Бауман в 1998 г. с тревогой отмечал: в современных западных странах все больше граждан становятся лишними. Их даже не хотят эксплуатировать. Для них нет места в новой экономике. Нет вообще никакой работы. Поскольку истреблять их массой как-то неудобно, Запад выходит из положения, сажая «лишних» в тюрьмы. Но вот что страшно: если раньше заключенные работали, то западные «зеки» просто изолируются. Им нечего делать. Пример? Новейшая автоматизированная тюрьма «Пеликан Бей» в Калифорнии. Ее узники обрекаются на бессмысленное сидение в бетонных камерах без окон, с минимумом контактов с другими заключенными и охраной. Они не работают в «лагерных» мастерских, у них нет возможности заниматься физкультурой. То есть, «лишних людей» здесь оскотинивают и превращают в озлобленные на весь свет существа. Их даже теоретически не собираются исправлять и делать трудолюбивыми членами общества — поскольку работы они все равно не найдут. Такова суть «постиндустриального ГУЛАГа». Бауман оперирует убийственными данными. В США 1979 года на сто тысяч душ населения насчитывалось 230 заключенных. В США 1997-го — уже 649 «зека». В Норвегии (40 заключенных на сто тысяч населения в начале 60-х) — 64 узника на каждые 10000 граждан в 1997-м. В Голландии за тот же период «удельный вес» тюремных сидельцев вырос с 30 до 86 на сто тысяч. В Англии и Уэльсе к тому времени показатель достиг 114 заключенных (З.Бауман, «Глобализация: последствия для человека и общества» — Москва, «Весь мир», 2004 г.)
      Безработица, нищета и «тюремные университеты» привели к тому, что на Западе начала развиваться «культура трущоб». Появились массы необразованной, не обученной никакому ремеслу городской молодежи. Воспитанное телевизором, агрессивное и склонное к насилию, лишнее население обильно питает преступность, страдает наркоманией и хочет жить хорошо, но зарабатывать не может. В вашингтонском беднейшем районе Анакостия половина мужчин от 16 до 35 лет на конец 90-х годов либо сидит в тюрьме, либо находится под судом, либо освобождена условно. Произнося речь «О положении в стране», американский президент в феврале 2005-го заявил: « Мы должны сосредоточить наши усилия на том, чтобы дать молодежи в наших городах лучший выбор, чем апатия, уличные банды или тюрьма…».Но то, что он предложил — это мертвому припарка. Комитеты из родителей, пасторов и спортивных тренеров. Причина-то люмпенизации не устраняется!
      Теперь этот процесс перекинулся, как болезнь, с пролетариев на западных интеллектуалов. Им-то казалось, что лишатся работы будут исключительно рабочие. Ан нет! В глобализованном мире банки и финансовые институты быстро смекнули: зачем нам платить по десять тысяч долларов в месяц своим аналитикам и ученым, если ту же работу возьмут на себя интеллектуалы из Индии и других азиатских стран — образованные, отлично владеющие английским языком, но при этом довольные жалованьем всего в пару тысяч долларов? И вот по закону аутсорсинга «умственные» рабочие места тоже поплыли на Восток. Если верить нынешним прогнозам, четверть рабочих мест из сектора информационных технологий западных стран переместится к 2010 году в более восточные регионы, такие, к примеру, как Индия (так говорят специалисты аналитической компании «Gartner»).
      А дальше — больше. Китай и Индия развиваются такими ударными темпами, что к 2020 году миллионы высококвалифицированных китайцев и индийцев станут доступными для найма в западные компании на условиях аутсорсинга. « Эта колоссальная рабочая сила — причем в массе своей все более образованная — станет привлекательным и конкурентоспособным источником дешевого труда, тогда как технологические инновации расширят спектр мобильных профессий. Перемены окажутся небезболезненными и в первую очередь ударят по среднему классу в развитых странах… Крупномасштабный аутосорсинг приведет к усилению антиглобалистского движения…, повлечет за собой колоссальные экономические, культурные, а соответственно и политические конвульсии», — гласит доклад-прогноз Национального совета по разведке США на период до 2020 года.
      «Недавно на Западе появилась теория «20:80». То есть двадцать процентов богатых, восемьдесят — бедных. Никакого среднего класса! Его крушение приведет к крушению западных обществ. Глобализация отсекает не только одни страны от других. Она рассекает целые страны, потому что можно быть частью глобального сообщества, живя в Москве, Питере или Нижнем Новгороде. И можно жить в том же городе, но никогда не быть частью глобального сообщества и не иметь возможности получить к нему доступ — ни в виде информации, ни в виде лекарств, ни в виде пособий. Границы между людьми-глобалами и человеками-локалами могут проходить по одной и той же лестничной клетке. Но рано или поздно эти миры столкнутся!
      …За стенами тоже не отсидишься. Иммануил Валлерстайн как-то сказал мне: «Америку где-нибудь в 2020-е годы ждет своя перестройка, но в отличие от советской она будет значительно более кровавой, потому что в ней окажутся замешаны расовые и этнические проблемы, которые находятся не на периферии системы, а внутри нее»… — убежден директор Института русской истории РГГУ Андрей Фурсов. («Эксперт», № 38, 2003 г.).
      Отметим, что это интервью профессора стало настоящим скандалом в журнале «Эксперт». Корреспондента, его взявшего, наказали. То, о чем говорил русский историк и социолог, шло вразрез и со взглядами либеральной редакции, и с господствующим мнением на Западе. Но, да Бог с ними! Имеющий глаза — да видит. Мы-то знаем, к чему приводит обыкновение замазывать парадными красками кризисные явления. Все, о чем написано — отражение глубинного процесса угасания индустриального общества. Все тот же Андрей Фурсов его понял и исследовал в своей основополагающей работе «Колокола истории»:
      «Так кто же главный объект и жертва изменений последней четверти ХХ века? Это — мировой средний класс и мировой рабочий класс в их разнообразных региональных и страновых вариациях… Средние слои и рабочие. Вот они-то и суть главный объект кризиса, они-то и ощущают его и знают о нем. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
      Но средние и рабочие слои — становой хребет капиталистической системы современного общества. И здесь перед нами еще одно свидетельство системного кризиса.
      Программа «История конца ХХ века» — это выталкивание значительных групп населения из сферы социальных гарантий жизни… Это отсечение правящими группами от сокращающегося общественного пирога целых сегментов населения…» (А.Фурсов, «Колокола истории», часть 2-я — Москва, 1996 г., с. 190-191, 273).
      Итак, процесс люмпенизации и раскола внутри Запада запущен. Отсюда — и весьма зримая перспектива краха американского (и вообще западного) демократического государства, его принципа «один человек — один голос». Глобализация снова выдвигает на повестку дня принцип «выживает сильнейший». Если ты небогат — ты не человек. А это значит, что вельможные и богатые, обладая реальной властью, рано или поздно произведут ба-альшие перемены в политических порядках…
      Индустриальный мир был единым социумом, и был весьма монолитным. И развитие шло так, что индустриальная цивилизация втягивала в себя все новые и новые территории, вестернизируя, «озападивая» их. Сегодня пошел обратный процесс — мозаичности, калейдоскопичности, чересполосицы. С одной стороны, растет иерархия мира, но, с другой, в рамках той же Единой Европы и США есть и Третий мир, и даже Четвертый. Подчас — в границах одного и того же города. Ладно привычный «город контрастов», Нью-Йорк с роскошным Манхэттеном, достойным Ист-Эндом, экзотическим Чайнатауном, пристойным Вест-Эндом, криминальным Бронксом и кошмарным Гарлемом. Возьмем чистенькую и консервативную Европу. В благопристойном Мюнхене бывали? На его окраинах вы обнаружите нетронутые «хрущобы», которые в Москве Лужков при всех его недостатках планомерно сносит. В Мюнхене в таких домах ютятся выходцы с Балканского полуострова. Отметим, что столица Баварии никогда не жила в социалистической системе, и панельные «хрущобы» тут — местного, капиталистического происхождения. А в самом центре Мюнхена, рядом с железнодорожным вокзалом, вы обнаружите сумрачные и малолюдные улицы, сплошь населенные турками. А нищие парижские города-спутники вроде Нантера, по сравнению с которыми наше Южное Бутово кажется шедевром архитектуры? Они наводнены арабами.
      Да, в каком-то смысле глобализация состоялась. Индустриализм привел нас ко всемирной западной цивилизации. Но как только глобализм состоялся на уровне коммуникаций, экономики и политики, так в культуре пошли центробежные процессы, дробящие общество. На Западе, помимо белых, оказались и негры, и желтые. Причем они так и не сложились в единую цивилизацию. Каждый продолжил исповедовать свои культурные ценности Как грибы после дождя, возникали и возникают всяческие субкультуры — рокеры, лесбиянки, сатанисты, уфологи, сектанты, поклонники культа вуду — и т.д, и т.п. И все это накладывается на культурно-исторический сепаратизм, в сытом Западном мире люди стали вспоминать о том, что они, на самом деле, не британцы — а шотландцы, не французы — а бретонцы, не бельгийцы, а валлоны. В Италии усиливается политическая Северная Лига, выступающая за отделение трудолюбивого севера страны (Падании) от нищего юга. Пошло «пробуждение национального самосознания», до тошноты знакомое нам по горбачевским годам. Только уже не в СССР, а на Западе, читатель.
      А если мир делится на фрагменты — он все больше становится нестабильным. Причем уже сегодня. Ну, если бы нам в 1980-е рассказали, что в богатых западных городах толпы людей под красными флагами будут драться с полицией и орать «Капитализм — дерьмо!», мы бы просто не поверили. А сейчас именно так и происходит. Но погодите: скоро мы увидим на Западе настоящие бунты белых (и небелых) мужчин, озлобленных тем, что их отбрасывают в разряд нищих «локалов», лишая работы и достойной жизни. Мы еще увидим ожесточенные межрасовые и межнациональные столкновения в казалось бы вполне благополучных странах! Мы не злорадствуем. Мы констатируем.
       Не только страны мира в этом веке будут разделены на сорта —, раскол произойдет и внутри западных стран, в их почтенных домах. На наших глазах вслед за советской системой рухнет и западное социально-ориентированное государство — государство высоких налогов, за счет которых власти содержат стариков, обеспечивая западному обывателю всякие льготы, высокие зарплаты и блага жизни. Западникам придется довольствоваться все меньшими и меньшими заработками. Глобализация уничтожит все остатки прежней «сладкой жизни», точно конница хана Батыя. А в итоге западному обществу предстоит мучительный и страшный распад.
      «…Неолибералы одержали победу. Даже себе в ущерб. Национальное государство упразднено. На месте социального государства — руины. Но непорядка не возникло. Вместо здания национально-государственных акторов (построенных из власти и правовых норм) появились раздираемые противоречиями союзы господств. Между ними расположились ничейные земли норм и права.
      В опасных городских центрах служащие в галстуках живут и работают в охраняемых видеокамерами небоскребах, похожих на средневековые замки; эти крепости снабжаются и управляются транснациональными концернами.
      Также имеются парки и природоохранные зоны, которые содержатся воинствующими «зелеными» (так называемыми «террористическими вирусами»), которые защищают их силой оружия.
      В определенных районах можно свободно покупать и употреблять наркотики. В других уже введена смертная казнь за курение сигарет. Вооруженные отряды пенсионеров патрулируют границы ухоженных поселков для престарелых…
      …Средства общественного транспорта запрещены. Они воспринимаются как динозавры эпохи национального государства. Символы его власти, кстати, можно еще осмотреть в хорошо охраняемых музеях.
      Входя в еще действующее метро, пассажир сигнализирует, что он готов к нападению на себя. Так что здесь факт нападения равносилен самооговору. Правило такое: подвергшиеся нападению сами виноваты в том, что на них напали.
      Среди этих нечетко разграниченных областей господства концернов, союзов, фармацевтических картелей, армий спасения, воинствующих защитников природы, обществ велосипедистов … — лишь смутно припоминается то гордое национальное государство, ради которого миллионы мужчин протыкали друг друга штыками, дырявили пулями и взрывали. Государства представляют частные интересы среди частных заинтересованных лиц.
      Если взять какой-нибудь транснациональный концерн — например, «Дойче банк», который теперь называется «Вельт-банк» (т.е. «Мировой банк»), — то соотношение сил здесь будет обратное. Если мелкое государство, чтобы его рассмотреть, нужно положить под сильное увеличительное стекло, то концерны придется рассматривать через перевернутый бинокль, чтобы их вообще можно было разглядеть.
      Соответственно ООН сменит альянс под названием «Объединенная кока-кола» или что-нибудь в этом роде.
      Оставшееся государство максимально вздует налоги — или следует говорить «притязания на налоги»? Но налоговые выплаты давно, во всяком случае де-факто, перейдут в разряд добровольных пожертвований. А значит, их надо отбирать, вытягивать, конкурируя со многими другими платами за защиту и данями, которыми угрожают указанные выше персональные союзы господства с помощью их вооруженных услуг по безопасности. Ибо государственная монополия на применение насилия будет отменена, как и другие монополии…»
      А это — лыко в строку. Отрывок из «Что такое глобализация?» Ульриха Бека (1997 г.). Комментарии к нему излишни. Добавьте к нарисованной картине западного будущего остальные факторы: старение населения, деградацию человека-сапиенса как такового, культурную катастрофу и проникновение в этот «лоскутный мир» сплоченных групп из мусульманского мира, энергетический и экологический кризисы. А потом сами прикиньте, что в итоге получится…
      В последнее время вырисовалась перспектива утраты Западом научно-технологического первенства. О снижении уровня школьного образования в США и Еврозоне, о падении качества выпускников западных вузов сегодня пишет любой мало-мальски серьезный исследователь. Чего там далеко за примером ходить: президент Буш недавно поставил амбициозную задачу: научить американских детей читать к третьему классу школы! Но процессы заходят все дальше. Отчет американских исследователей по «Проекту-2020» говорит, что Китай и Индия уже опережают Европу в создании многих важнейших технологий. Да и у Америки проблемы: своего пика подготовка инженерно-технических специалистов в вузах США достигла в 1985 году и за двадцать лет упала на 20 процентов. В 2004-м янки стояли на предпоследнем месте среди развитых стран по части ежегодного выпуска из вузов будущих творцов научно-технической мощи. Сегодня Китай выпускает в год троекратно больше дипломированных инженеров, чем Штаты. Слишком много молодых американцев предпочитают получать коммерческое, финансовое и юридическое образование на потребу миру производства иллюзий и виртуальных финансов. Авторы доклада с тревогой пишут, что крупные компании выносят свои исследовательские центры за границы Соединенных Штатов. Сокращаются ассигнования на исследования и научные разработки — деньги оттягивает на себя спекулятивная сфера.
      Но главные и скорые неприятности подкарауливают Запад на глобальных финансово-инвестиционных рынках.
      Как вы понимаете, судьбы финансового строя неразрывно связаны с перспективами доллара как единой мировой валюты и с состоянием гигантского глобального рынка валют и деривативов. Как нам представляется, глубокий анализ убийственных процессов кризиса в этой сфере дали Андрей Кобяков и Михаил Хазин в своей работе «Закат империи доллара и конец «Pax Americana», мгновенно ставшей классикой жанра. По их мнению, события ближайшего будущего пойдет по такому алгоритму: продолжится ухудшение платежного баланса США. Будет расти государственный долг Америки. Ее рынки примутся терять привлекательность для иностранных инвесторов. Соответственно, начнет рушиться пирамида инвестиционных и прежде всего казначейских (государственных) обязательств. В условиях высоких рисков все участники мирового финансового рынка постепенно будут все меньше покупать государственные ценные бумаги США, а потом и вовсе от них откажутся. То есть, перестанут поддерживать доллар. В этом случае ему грозит неконтролируемое обесценивание. Далее неизбежен распад единой финансовой системы мира на замкнутые «валютные зоны». Например, на долларовую в Западном полушарии, «зону евро» в Европе, «епархию» золотого динара для мусульманских стран, «империю юаня» для Китая и некоторых стран Юго-Восточной Азии, «зону иены» для Тихоокеанского региона.
      Вслед за распадом мировой финансовой системы неизбежен долгий и глубокий кризис с резким и повсеместным падением производства, катастрофическим снижением спроса на ресурсы, шоковым сокращением масштабов международной торговли.
      Затяжная всемирная депрессия полностью покончит с воспоминаниями с «золотой» второй половине ХХ века, сотрет с социальной карты Западной цивилизации средний класс, до предела расслоит и поляризует послекризисное общество. Такой исход нынешних тенденций практически не зависит от сегодняшнего выбора стратегий борьбы с кризисом. Бороться с ним, по мнению экспертов, бесполезно. Уже слишком поздно. Остается выбирать, что принести в жертву? Единая мировая финансовая система или американская экономика?
      Читатель ожидает, что мы сделаем следующий шаг и зададимся вопросом: не означает ли выбор в пользу мировой финансовой системы тотальную победу Сообщества Тени? А обратный вариант со спасением американской экономики — не является ли победой Закрытой сети над Минус-цивилизацией? Но мы поостережемся таких выводов, друзья. И вот почему. Однажды сформировавшись, информационный субъект психоистории, надчеловеческий интеллект Сообщества Тени, начинает действовать по своим собственным, ведомым лишь ему, законам. И нет никаких оснований полагать, что оно, например, вечно заинтересовано в жизни финансового строя или озабочено судьбами США. Логика его покуда остается для нас недоступной… Пока не появится сравнимое с Тенью по мощности Сообщество Света. Однако, при всей закрытости логики «чужих», мы все-таки можем обнаружить следы деятельности надчеловеческого злого разума в экономике и финансах. Для этого стоит найти относительно устойчивые системы, которые по своим параметрами принципиально нестационарны и склонны к катастрофам. А еще поискать события с невероятным исходом, случившиеся в реальности. То есть, чудеса. А чудо — проявление технологий (а следовательно, и разума) высшего порядка. Такая вот петрушка получается. Со вполне прикладным значением!
      Если мировая финансовая система и экономика США, будучи системами в фазе жесткой турбулентности, вопреки всем обстоятельствам продолжать существовать — то это свидетельство по крайней мере двух обстоятельств. Во-первых, интеллектуальная мощь Сообщества Тени позволяет управлять глобальной финансовой системы. Во-вторых, последняя плюс экономика США принципиально важны для Тени. Если же катастрофа мировых финансов или крах американской экономики (или и то, и другое разом) случатся, то это будет означать одно из двух. Либо интеллектуальный потенциал Тени оказался недостаточным для управления тем огромным, динамичным и потрясающе сложным организмом, коим является финансовая система планеты, либо эта система и американская экономика безразличны Сообществу Тени — и оно без колебаний принесет их в жертву.
      Такой вот получается ребус. Мы, например, склоняемся к мысли, что Сообществу Тени важнее сохранить свой ключевой контур — мировую финансовую систему. И тут мы в противовес уважаемым Кобякову и Хазину (и еще многим и многим экспертам) полагаем, что «чужие» примутся спасать мировую финансовую систему любой ценой. Даже ценой глубочайшей депрессии американской экономики. И совсем не факт, что доллар и дальше продолжит играть роль единой мировой валюты. Вполне возможно, что разразится потрясающий кризис в Евразии со многими очагами. Представьте себе одновременные боевые действия на Ближнем Востоке, в Средней Азии и на Индостанском субконтиненте, с которыми синхронизировали техногенные катастрофы в России и масштабные террористические атаки в Европе и США пополам с какой-нибудь пандемией (по уже описанному в книге сценарию «Кольцо страха» американского Национального совета по разведке).
      В этих условиях резко усиливаются наднациональные структуры. Такое усиление приводит к нескольким последствиям одновременно. Например, к установлению международного контроля над ядерным оружием в России, Израиле, Индии и Пакистане. К взятию под интернациональный контроль месторождений нефти, газа, сырья для ядерной промышленности, редкоземельных металлов. А в довершении ко всему вводится и новая мировая валюта — уорлдо, например. И к нему обязательно привязываются все основные валюты: доллар, евро, юань и так далее. Уорлдо в этом случае может быть либо обеспечено энергетическими ресурсами и их мощностными эквивалентами (по версии Сергея Щеглова), либо сконструировано на основе пропорций на господствующих рынках. И вы прекрасно понимаете, что и международный контроль над важнейшими ресурсами, и уорлдо окажутся в руках не Запада и не Востока, а Сообщества Тени. В этом сценарии США, несмотря на экономическую депрессию, сохраняются как военный кулак устрашения остального мира, а Китай подвергается раздроблению — чтобы не стал конкурентом американской военной системе.
      Как бы то ни было, Запад ожидает глубокий структурно-экономический кризис. Он до неузнаваемости перекроит сегодняшнюю геоэкономическую карту мира. Он окажется суровым для всех — для Запада и Востока, Севера и Юга. У нас есть только одно преимущество перед Западом — мы уже видели подобное. Мы уже чувствовали на своей шкуре крах экономики и слом пропорций, гибель отраслей, обесценивание национального богатства и обнищание среднего класса. А вот им все это только предстоит.
      Мы похожи на обстрелянных фронтовиков. Когда-то русские первыми пошли в бой штрафным батальоном. В кровавой мясорубке от нас осталась лишь рота. Но такая закаленная, что целого полка новичков стоит! Запад же до сих пор остался необстрелянной армией. Ну что, потягаемся в грядущем мире за место под солнцем, салаги, пороху не нюхавшие?

Война миров

      Разрыв связей внутри мировой экономики ведет к постоянно возрастающему неравновесию на Земном шаре. Это тоже раздирает ткань человеческой цивилизации.
      Приведем короткую статистическую выборку из книги А.И.Уткина «Мировой порядок ХХI века» («ЭКСМО», 2002 г., с. 205-212).
      Итак, всемирный валовой продукт за последние полстолетия вырос с 3 триллионов до 30 триллионов долларов. Но за исключением нескольких стран (Бразилия, Индия, Польша, ЮАР, Южная Корея, Китай, Аргентина, Мексика и Индонезия) население Африки, Азии и Латинской Америки испытало понижение жизненного уровня.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50