Именно Безмылову, вошедшему на правах ответственного от руководства в рабочую группу-по вызволению Леночки Капраловой, принадлежало авторство идеи отправить в Кавголово экипаж наружки. И так уж вышло, что географически именно «семь-три-седьмой» в этот субботний день держал самую северную, а следовательно, самую близкую к месту точку. Будучи человеком здравомыслящим, Андрей Сергеевич отдавал себе отчет, что шансы его людей на успех, мягко говоря, невелики. Но ведь всякое в этой жизни бывает. Вдруг да и… Тьфу-тьфу чтоб не сглазить.
      Естественно, ничего этого «грузчики» «семь-три-седьмого» не знали и, по определению, знать не могли. Но вот бригадир интуитивно о чем-то подобном догадывался. Потому, собственно, в данный момент и был зол. Потому, соответственно, и отругал несчастного Хыжняка. Какое, на фиг, купание?! При таких раскладах даже невинная фраза: «Паша, притормози где-нибудь у кустиков, отлить хочется - сил нет»,- и та, скорее всего, сработала бы в качестве детонатора. Это в обычное время в ответ на подобную реплику Каргин обязательно процитировал бы свою любимую прибаутку: «Пейте дети молоко - туалет недалеко»,- но только не теперь. Нет, похоже, не врут в газетах астрологи-уфологи - солнечная активность нынче как-то по-особенному активна.
      Между тем Эдик продолжал живодерствовать:
      – Значит, так, ловите ушами моих слов, господин Хыжняк, Тебя, Балтика, это тоже касается!… Если в течение ближайшей недели каждый из вас не сделает по три уликовых и по три же опознавательных, то я лично проведу с вами семинар на тему «Удивительное рядом». И, поверьте, в таком случае у вас вообще пропадет охота открывать в текущем году купальный сезон. Потому что…
      – Кавголово, бригадир, приехали,- очень вовремя разрядил грозовую ситуацию в экипаже Козырев.- Куда дальше?
      – Улица 2-я Садовая, дом полета семь,- сверился с записями в блокноте Эдик.
      – Это где такая?…
      – А я почем знаю? Кто у нас оперативный водитель - ты или я?!
      – Водитель-то я, вот только крупномасштабного плана поселка Кавголово у меня, уж извиняйте, нет. Мы с утра сюда вроде как не собирались…
      – И Очень плохо, что нет. Значит, тормози и определяйся с привязкой на местности у населения. Или ты считаешь, что это тоже моя работа?
      Ну вот, теперь и Козырев перестал быть «белой вороной» - с этой минуты раздражение бригадира перекинулось на всех членов экипажа без исключения. Все правильно: от любви до ненависти…
      – Вторая Садовая - это третий поворот направо,- подал голос Хыжняк.- Язнаю, у меня там рядом друзья дачу снимают.
      – Слыхал, Паша, какие у него друзья крутые? Надо бы в ОСБ сообщить, пусть поинтересуются,- немного успокаиваясь, шутканул Каргин.- Ладно, давай за вторым направо уходи. Проверим версию нашего «краеведа»…
      Версия «краеведа» оказалась состоятельной. Тем самым Юра слегка подчистил свою карму, еще недавно упавшую ниже плохо приклеенного плинтуса.
      Искомый дом, сокрытый с парадной стороны улицы неслабым двухметровым забором, оказался на местной street последним. Что само по себе, с «рабочей» точки зрения, было очень даже неплохо. Далее дорога уводила в глубь куцей березовой рощицы, что, опять-таки с позиций наружки, было очень даже кстати.
      Именно сюда в режиме «самый-малый-стоп» Паша и зарулил, углубившись в рощицу метров на пятьдесят. Здесь он прижался к тому, что на серьезных трассах называют обочиной, и заглушил мотор.
      – Ша, народ, приехали. Просьба провожающим освободить вагоны, а пассажирам занять свои места.
      – Значит, так, орлы! - скомандовал Каргин.- Установка такова: по оперативной информации (особо подчеркиваю - по оперативной) в данный момент в доме № 57 может удерживаться Елена Капралова, семнадцати лет от роду, которую накануне похитили неизвестные. Наша задача - организовать наблюдение за домом и в случае обнаружения фактов, указывающих на присутствие девушки в доме, сигнализировать руководству и продолжать наблюдение вплоть до прибытия оперативной группы либо сменного экипажа. Вопросы?
      – А как она выглядит? Фотка или хотя бы словесный портрет есть? - деловито осведомился Хыжняк.
      – Юра, твою мать! Мы работаем срочную, какая, на фиг, фотка, где я тебе ее раздобуду, а? Русским языком объяснил: семнадцать лет! Ты что, не можешь отличить тетку или старуху от девицы? Короче, еще раз: наблюдаем, фиксируем что-то похожее, запоминаем приметы, передаем; Там согласовывают, сличают. В случае портретной схожести - продолжаем наблюдение за домом. Ясно?
      – Ясно,- покорно кивнул Юра.- Только как наблюдать-то? Забор под два метра, со стороны разве что один чердак и видно.
      – Знаю, на зрение пока не жалуюсь. Посему ты устраиваешь наблюдательный пункт во-он там, на дереве.
      – Где?!
      – На дереве, Юрий, на сосне. Но если лично тебе больше нравятся, к примеру, березы, то принципиальных возражений с моей стороны не будет. Ну а мы с Балтикой пройдемся по задворкам. Чем черт не шутит, может, с тыльной стороны у этой крепости найдутся какие-то бреши. Все, двинули… Паша, развернись, передай настроеч-ку и будь постоянно на связи. Если с Центра поступят какие-то уточнения, передавай немедленно.
      Синхронно испустив многозначительный тяжелый вздох, молодежь вылезла из салона.
      – Юрка, ты, на ветвях сидючи, замаскируйся как-то, что ли,- напутствовал Хыжняка Козырев.- Вдруг у них там контрнаблюдение со снайпером выставлено? Получится как в «Бумбараше»: «Не в тебя я стреляю, а во вредное донесение, которое в тебе».
      – Ты мне личный состав не пугай,- одернул его Эдик.- А то не ровен час грохнется с перепугу. Юрец, надеюсь, высоты не боишься?
      – Я ничего не боюсь,- насупленно отозвался Хыж-няк.
      – Вот я и говорю, орел. Вернее, кукушечка ты наша…
      Каргин вернулся к машине минут через пятнадцать. Он достал из-под сиденья бутылку минералки и в один присест отпил больше половины.
      – Ну как там? - поинтересовался Паша.
      – Дохляк полный! Вот ведь научились, собаки, заборы ставить. Штакетник так плотно сбит, что ни малейшего просвета - между досок даже спичку не просунуть.
      – Значит, есть что прятать от посторонних глаз.
      – Или просто денег у людей до хрена. Знаешь, сколько такая доска стоит? Семь тысяч рублей куб. А они ее на забор пустили, да еще и сплошняком. Видел бы мой тесть - точно инфарктий хватил… Но, между прочим, в доме кто-то есть.
      – С чего ты взял?
      – Там, рядом с домом, в низинке, земля до сих пор сырая. Так следы протектора, ведущие во двор, есть, а обратно - нет.
      – Ну, ты прям Зоркий Сокол!… Шерлок Холмс!…
      – Ага, Херлок… Кстати, о тачках. Хыжняк-то на ветвях сидит?
      – Сидит. Вон он торчит, видишь, где береза с кривым стволом?
      – Вижу. Именно что торчит.
      Эдик нажал тангенту радиостанции:
      – «Семь-девятый», «семь-девятый», кукушечка, что там у тебя на линии огня деется? Доложи обстановочку.
      – Говорит «семь-девятый». Все тихо, Эдуард Васильевич, во дворе все это время никто не появлялся. Дверь в дом закрыта, на окнах первого этажа ставни, тоже закрыты. Правда, распахнута форточка в окне чердака. Короче, никакой движухи. Пока все.
      – А все ли? Ты хорошо посмотрел?
      – Ах да, еще машина во дворе стоит, синий «Пежо».
      – Ну наконец-то. Соизволил увидеть и родить. Давай-ка выпиши квитанцию этой самой «Пежо», да чтобы контейнера потом можно было нормально опознать, а не как в прошлый раз, с микроскопом.
      – Ой, а я не могу сфотогра… вернее, квитанцию выписать - мне нечем. Я сейчас спущусь и возьму.
      – Ты что там, без длиннофокусной?
      – Но вы же не говорили, что надо будет с дерева снимать.
      – А ты сам, своими бараньими мозгами дотумкать не мог? - завопил Каргин - На хрен ты тогда вообще туда полез?
      –Так это… наблюдать,-после некоторых раздумий выдал «семь-девятый».
      – Блин, Козырев, нет, ну ты видишь, с кем приходится работать?! Слушай, дай сигарету, пока я не взорвался, как триста тонн тротила.
      Паша протянул пачку, и бригадир нервно закурил, предварительно сломав о коробок пару спичек.
      – Так мне слезать? - «Сидящий на ветвях» Хыжняк явно не понимал, чего от него хотят.
      – Ты у меня там теперь до заката просидишь. «Семь-девятый», как понял?
      – Понял, сидеть до заката.
      – Паша, будь другом, запроси настроечку Балтики, а то у меня в этих лесах что-то прием хреновый. Ни черта не слышу - одни всхлипы.
      – А может, это Хыжняк на дереве плачет? - усмехнулся Козырев и принялся сканировать эфир.- «Семь-вось-мой», «семь-восьмой», ответь «семь-три-седьмому». Твоя настроечка?…
      – Я в районе полета первого дома, рядом с водоколон-кой, на качелях. Со склада никто не выходил.
      – Та-ак, замечательно,- прокомментировал услышанное Эдик.- Один на дереве, другой на качелях. А что, нормально устроились ребята, а?
      Он отшвырнул скуренный до фильтра бычок и тщательно втоптал его в песок.
      – Всё, эта тема меня уже задрала. Как говорится, не вынесла душа поэта сначала то, потом вот это. Придется перейти к активным действиям, а для этого в очередной раз оставить законную супругу без законного подарка.
      – В смысле?
      – В том смысле, что у нас сегодня семейное торжество. Типа девять лет совместной жизни строгого режима. Да и ладно, не жизнь и была…
      Произнеся эту загадочную фразу, Каргин наклонился в салон, достал с заднего сиденья свою сумку и вытащил из нее маленькую коробочку. Судя по окраске, ее содержимое было явно парфюмерно-гигиенического назначения. Он сунул коробочку в карман, зачем-то взлохматил волосы, повесил на плечо рабочую сумку с фотомоделью и, ничего не объясняя, снова отправился в поселок.
      На подходе к неприступному дому бригадир срисовал взглядом Балтику-три, который и вправду старательно качался на качелях неподалеку от склада. По-видимому, играл легенду «беззаботный дачник». «Н-да, детский сад на выезде,- недобро констатировал Эдик.- Хоть бы кто из местных высунулся да накостылял тебе по шее за эксплуатацию дитячьего имущества. Всяко впредь наука».
      Каргин вразвалочку подошел к железной, наглухо закрытой калитке и, чутка потоптавшись перед ней, нажал кнопку звонка. Прислушался и, убедившись, что трель сигнала добралась и услышана в доме, позвонил снова. На сей раз более решительно, типа по-свойски.
      «Ну же, черти, подайте голос! Пообщайтесь с папочкой, что вам стоит?» - раздраженно бормотал Эдик, давя на кнопку звонка в третий, в четвертый, в пятый раз…
      Наконец, покровителю оперативно-поисковых служб Двуликому Янусу угодно было услышать стенания бригадира. Дверь в доме открылась, о чем Каргину немедленно сигнализировал возбужденный, хрипловато-далекий голос «семь-девятого»:
      – Эдуард Васильевич! Выходит, мужик из дома выходит! К вам идет!!!
      – Понял тебя. Теперь - заткнись, пожалуйста. Ша, народ, всем в эфире - молчать! - прошипел Эдик и для подстраховки перевел носимую станцию в режим вибровызова.
      Шаги во дворе зазвучали отчетливее. Похоже, мужик сдался и все-таки решил поинтересоваться, кого там черти принесли. Опять же - слишком настырно трезвонят. А нервы, они, чай, не казенные.
      – Кто там? - Вопрос с той стороны калитки был задан, мягко говоря, недружелюбно.
      – Слышь, сосед, открой, дело есть.
      – Чего надо?
      – Дело, говорю, есть. На сто рублей. Шучу - всего на полтинник. Выручай, по-соседски, а?
      Щелкнул замок, калитка с легким скрипом приоткрылась, и в образовавшуюся щель осторожно выглянул молодой брюнетистый парень. Из всей одежды на нем были лишь цветастые бермуды, резиновые.шлепанцы и цепочка желтого металла с подвеской в виде черепушки с костями.
      –Ну?!
      – Слушай, братан, выручай. Трубы горят, мочи нет. Короче, сам понимаешь… Вот, купи своей бабе, а? Вещь классная! - Эдик сунул руку в карман и едва не вытащил на свет божий вместе с цветной коробочкой тангенту радиостанции.
      – Это чё за фигня?
      – Эта «фигня», между прочим, в магазине четыреста рублей стоит. Парфюм, французский.
      – Как же, французский. Небось в местном сельпо разливают.
      – Сосед, даты чё? Читать умеешь? Видишь, написано: «Ланкоме». Товар запечатан, даже чек есть.
      Возмущение мнимого соседа было настолько искренним, что парень невольно заколебался. Увидев, что тот дал слабину, Каргин пошел на окончательный штурм:
      – Меня Семеном зовут, меня все Кавголово знает. Хочешь, пойдем в любой дом, на твой выбор, и сам спросишь, было ли такое, чтоб Семен кому-нибудь фуфло втюхал. А ну пошли!…
      С этими словами бригадир схватил парня за рукав, но тот брезгливо высвободился:
      – Отвали. Никуда я не пойду.
      – Братан, всего полтинник прошу. Если денег нет, могу бутылкой взять. Выручай, по-соседски. Если когда понадобится баньку срубить, колодец выкопать, я ж завсегда… Ты ко мне по-человечески, и я к тебе по-человечески. Выручай!
      – Ладно, давай сюда свой парфюм. Пойду узнаю.
      – Не-а, сосед, ты уж извини. Семен никогда никого не обманывал, но вот его в жизни сплошь и рядом кидали. Давай бутылку в залог и нюхай сколько влезет.
      Окончательно сообразив, что назойливый сосед все равно по добру не отстанет, парень сплюнул, дал команду ждать и захлопнул перед носом Каргина железную калитку. Прикинув, когда тот отойдет на достаточное расстояние, бригадир снова включил станцию:
      – «Семь-девятый», Юра, кукушечка, что там у нас происходит?
      – Возвращается в дом, Эдуард Васильевич… Поднимается на крыльцо, заходит в дом…
      – Дверь за собой закрыл?
      – Что? Дверь? Нет, не закрыл… Выходят, Эдуард Васильевич, двое выходят. Он и девка молодая. В вашу сторону идут.
      – Понял. Всё, молчим дальше. Отбой связи…
      Снова скрипнула калитка, и пред очами местного жителя Семена предстали двое - давешний парень в прикрывающих муды бермудах и девица в измятой мужской рубашке до колен. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять - девица очень даже в масть. В смысле - возраст, рост, цвет волос. Вот только на удерживаемую в застенках заложницу никак не тянула. Девица держалась уверенно, по-свойски развязно и производила впечатление человека, только-только сдернутого с постели. По крайней мере просвечивающие сквозь полупрозрачную ткань рубашки первичные половые признаки свидетельствовали об отсутствии на юном девичьем теле Нижнего белья.
      Однако особо анализировать было некогда. Каргин придал своему лицу умилительно-добродушное выражение, закосив под пейзанина-идиота, и вымученно закашлялся, оттеняя тем самым характерный звук щелчка затвора микрофотоаппарата.
      – Чем торгуешь, дядя? «Красной Москвой»? Или «Пахучим горшочком»? - насмешливо прокурлыкала девица и явно дразняще томно повела плечиком. Мол, цени момент, мужик, когда еще такое увидишь?
      «Издевается, сучка»,- зло подумал Эдик. Но вида не подал и интонацию подхватил:
      – Не, племяшка, ни «Москвы», ни «Горшочка» сегодня нет. Очень быстро разбирают. Но если сильно надо, персонально для тебя могу достать.
      – Слышь, мужик, ты не борзей, в натуре! - Оскорбленный кавалер грозно сдвинул на переносице бровки, добившись тем самым прямо противоположного результата.
      – Да ладно тебе, братан. Вы пошутили - я пошутил. Что ты, в самом деле? - виновато затараторил Каргин, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.- Вот, «Ланкоме», новье, все запечатано. Всего полтинник прошу.
      Девица брезгливо взяла протянутую ей коробочку, повертела в руках и ковырнула наманикюренным ноготком целлофановую упаковку.
      – Э-э, аккуратнее, слышь! - шагнул в ее сторону бригадир. Парень, уловив движение, мгновенно перегородил ему дорогу:
      – Не суетись, мужик.
      – Так ведь товарный вид портит!
      – Главное, чтоб тебе товарный вид не испортили. Лапы не тяни и стой где стоишь.
      Каргин покорно отступил и в эту самую секунду боковым зрением углядел, как метрах в десяти, беспечно болтая по мобильнику, профланировал Балтика-три. «Бля, куда его черти понесли? Засветился, зараза! Убью! Честное слово, убью!»
      Девица извлекла из футляра прозрачный флакончик, пшикнула на запястье, повела вздернутым носиком и рассмеялась:
      – Накололи тебя, дядя.
      – Как это?!
      – Да так это. Никакой это не Lancome - чистой воды Польша. Причем наполовину вода, а наполовину Польша.
      – Не может быть, я же в магазине…- заблажил бригадир.- У меня и чек есть, четыреста рублей…
      – Не в те магазины ходишь, мужик,- покровительственно-сочувственно хлопнул его по плечу молодой телок.- Ты сам говорил, что Семена по жизни сплошь и рядом кидают. Вот тебя снова и кинули.
      Распираемый от собственного остроумия, парень заржал, а бригадир машинально стиснул кулаки, борясь с соблазном заехать ему по физиономии. «Вот ведь стерва»,- пронеслось в голове. При этом Каргин сам до конца не осознал, к кому в большей степени был обращен сей пассаж: то ли к стоящей перед ним лолите, то ли к продавщице из парфюмерного на Загородном, которая накануне втюхала ему этот флакончик за четыреста полновесных тугриков, клятвенно уверяя в благородном парижском происхождении «аромата сезона».
      Тем не менее начатую игру следовало довести до логит ческого завершения.
      – Так чего, может, хоть за тридцатку возьмете?
      – Не, дядя, спасибо. Мы еще не в том возрасте. Ты их маме своей подари. Всяко оценит,- заржала девка.
      – А лучше - сам выпей. Вот и будет тебе опохмел,- посоветовал парень и, приобняв за плечи лолнту, дал понять, что аудиенция закончена.
      – Ну смотрите, соседи. Я с вами по-хорошему, но ведь могу и как-то иначе,- вполголоса произнес Эдик и нехорошо так посмотрел на приобнявшуюся парочку.
      – Вали отсюда, Семен. И мой тебе совет: завязывай с бухлом, а то до Сочинской олимпиады не дотянешь.
      Железная калитка перед носом Каргина захлопнулась во второй раз.
      «Ладно, сосед. Бог не фраер, троицу любит. Авось еще свидимся сегодня»,- проговорил про себя бригадир и побрел в сторону рощицы, заранее предвкушая как отыграется на Стрепетове, который в нарушение приказа позволил себе бездарно светануться на глазах у объекта.
      А Балтика-три как ни в чем не бывало беспечно стоял, привалившись к оперативной машине, и, поглощая бутерброд с колбасой, увлеченно беседовал с Козыревым. Никаких угрызений совести при этом он явно не испытывал.
      – Какого хрена бросил пост? - с ходу начал Карги н.- За выходом Пушкин за тебя смотреть будет? Или Мандельштам?
      – Так все равно Юрке с дерева всю поляну видно. А мне стремно было столько времени на одном месте торчать. А другой привязки нет. Вот сейчас доем и пойду, Юрку сменю.
      – То есть ты принял решение?
      – Так ведь у нас в инструкции что написано? Ориентируясь с обстановкой, разведчик должен…
      – Мой юный друг! Открою тебе страшную тайну - я тоже имею первую форму допуска, а посему знаю, что написано в инструкции. Кстати, там написано еще и то, что схему организации постов скрытого наблюдения разрабатывает старший смены. И он же расставляет людей по прибытии на местность. А теперь скажи мне, многоуважаемый полиглот, я давал тебе команду возвращаться к машине?
      – Нет. Но…
      – Стоп! Первое - верно, второе - лишнее. Итак, подобной команды от меня не поступало. Но ты самостоятельно решил, что больше тебе там делать нечего. Так?
      – Но ведь все равно…
      – Блин, Балтика, запомни и заруби себе на носу. Одна из заповедей «грузчика» гласит: «Коли все равно - так делай по-моему». В данном случае ключевое слово «по-моему». Ясно?
      – Ясно,- насупился Леня.
      – Замечательно. Идем дальше. Если уж ты решил пойти перекусить, почему это нужно было делать именно в тот момент, когда я вынужденно вступил в непосредственный контакт с объектом? Вспомни, что по этому поводу можно прочесть в цитируемой тобой инструкции? Запамятовал?… А то, что в сухом остатке мы теперь имеем двух выбывших из игры по причине засветки «грузчиков». И отныне нам ничего не остается, как присоединиться на соседние ветки к Хыжняку. Старательно работая легенду «токующие тетерева». Нормальный ход?
      –  Япросто хотел сделать опознавательный снимок.
      – Похвальное желание. Вот только, если не ошибаюсь, в тот момент фотомодели при тебе, равно как у нашего забывчивого друга, не было.
      – Так я… Я на мобильник снимал.
      – Ах, вот как? Даешь передовые технологии на службу отечественному сыску? И что же, как снимочки?
      – Да классно получилось,- встрял в пикировку старого да малого Козырев.- Вполне опознаваемо, девка так вообще зашибись. Надо будет себе скачать, на память. Там есть на что посмотреть.
      – Ну давай, показывай, папарацци, чего ты там нателефонил,- смилостивился Эдик.
      Снимки, сделанные шустрым Балтикой, и вправду оказались презентабельными. Более того, Леня исхитрился щелкнуть стоящую у калитки парочку под таким ракурсом, что сам бригадир попал в кадр лишь единожды, да и то со спины. Дело в том, что по своей инициативе выходить на непосредственный контакт с объектом, а уж тем более попадать с ним в один кадр, «грузчикам» строжайше воспрещалось. Так что в этом смысле фотоработы Балтики-три вполне отвечали букве инструкции. А потому теоретически могли быть без проблем переданы заказчику.
      – Согласен, в целом недурственно,- вынужден был признать Каргин.- Черт с тобой, на первый раз оставим инициативу ненаказуемой. Но учти - только на первый!… Ладно, народец, займемся делом: пора звонить на Центр и передавать приметы этой девицы. Ты, Леньк, кстати, послушай. Если что забуду - подскажешь.
      – Эдуард Васильевич, а зачем диктовать приметы? Если есть какой-то доступный адрес, мы можем скачать им фотки - и все.
      – В смысле - скачать? - не врубился Эдик.
      – А прямо с телефона. У меня на трубе включена функция отправки MMS-файлов,- заметив недоумение на лице бригадира, Балтика-три пояснил: - Через Интернет можно отправить эти фотки на любой электронный адрес.
      – Однако!…- Каргин поскреб пятерней мощный затылок.-Н-да, бросай свой плуг - садись на трактор… А я, признаться, думал, что ты только в пиве и разбираешься… Может, и мне такой мобильник по случаю прикупить? И на хрена нам тогда будут все эти дедовские аксессуары времен хрущевской оттепели?… Говоришь, можно прямо по Интернету отправить?… Щас, позвоню поинтересуюсь, я один у нас в конторе такой дурак остался. Или, может, еще кто в MMS-ax не шарит…
 

* * *

 
      – Ну же, Виктор Васильевич, давайте, колитесь! Как вы его вычислили?
      – Дедукция, мадам, исключительно дедукция.
      – Между прочим, мадемуазель. Нет, ну правда! Почему вы решили, что Борис может быть причастен к истории с похищением? Вы же знаете, я все равно не отстану…
      Служебная машина везла Смолова и Катю в Кавголово той же самой дорогой, по которой несколько часов назад проезжал «семь-три-седьмой» экипаж. Принимать непосредственное участие в операции по освобождению заложника сотрудникам службы «Р» было совсем необязательно. Однако на этот раз захотелось своими глазами посмотреть на «маски-шоу», в сценарий которого их скромный тандем внес весомый вклад. Так, знаете ли, из. чисто человеческого любопытства. Тем более что нынешний день, в его классическом, «выходном» качестве, все равно был безвозвратно потерян.
      – Слушай, Катерина, ты ведь сама сказала, что чаше всего на этой неделе Лена болтала по мобильнику со своей подругой. Как бишь ее?…
      – Оля Клюева.
      – Точно. А также с некоей Риммой Сергеевной Афанасьевой.К примеру, вчера они общались целых три раза.
      Причем последним был входящий от этой самой Риммы Сергеевны, который состоялся в 20:08. То бишь ровно через семь минут после этого Лена позвонила домой и сказала, что идет в клуб «Росси». Так?… А теперь скажи мне, какие-такие общие дела могут быть у семнадцатилетней девчонки с теткой, которая на тридцать лет ее старше?
      – Ну мало ли какие…
      – Вот именно что «мало», посему танцуем дальше. У Афанасьевой есть сын Борис, двадцати двух лет от роду. Улавливаешь тему про «чумовую любовь»? И про голос звонившего. Который не молодой, но и не старый?
      – Вы хотите сказать, что трубка зарегистрирована на мдть, но пользуется ею сын? А к чему такие сложности? Взрослый мальчик, паспорт имеет. На фига ему шифроваться?
      – А почему обязательно шифроваться? Я проверил по базе - этот мобильный номер был зарегистрирован четыре года назад. Причем аккурат за двое суток до дня рождения Бориса. Могла заботливая мамаша сделать сыну такой подарок - подарить ему новую трубку вместе с новой сим-картой? Да запросто. Ну а когда ты сказала, что сегодня абонент Афанасьева также недоступна, я попросил Левку уточнить, примерно в каком районе она может обретаться. Уточнили, оказалось в масть. Ну а дальше ты уже знаешь: Травкин выяснил, что у Афанасьевых действительно есть загородный дом в Кавголово, после чего «опушники» как раз там эту сладкую парочку весьма оперативно и срисовали. За что, собственно, честь им и хвала. Тем более что в последнее время работают они крайне паршиво.
      – Шеф, так я не понял,- отреагировал на рассказ Смолова дежурный водитель Женя,- весь Главк просто на ушах стоял, а, выходит, никакого похищения и не было?
      – Выходит, что не было. Просто молодежь развлекается.
      – Ни хрена себе - развлекается! Если б моя старшая такое устроила, даже не представляю, что бы я с ней сделал!…
      – Да ничего б ты не сделал - в семнадцать лет пороть поздно, все равно не в коня корм. А вот папаше ее, дабы замять сей шкандаль, чую, придется пожертвовать энную сумму в фонд бескорыстных друзей ГУВД. Жаль только, что мы не состоим в его пайщиках.
      – Во-во. Одних вечно хвалят: «Ишь!» - а другим все кажут шиш.
      – Какая-то идиотская история, ей-богу,- проворчала Катя.- Неужели и правда решили пошутить? Ведь не дети же сопливые. А может, в клубе с экстази переборщили?
      – Да нет, Катюша. Думаю, здесь другое. Похоже, девочка неплохо разбирается в прикладной психологии и в какой-то момент сообразила, что не может быть так плохо, чтобы не могло стать еше хуже.
      – Не поняла. Это как?
      – Ты же сама раскопала, что у девочки наличествует серьезная проблема. Со дня на день родители должны были узнать, что институт, по крайней мере в этом году, ей не светит по причине отсутствия аттестата. Следовательно, чтобы смягчить удар, срочно требуется заполучить куда более серьезную проблему. Согласись, когда речь идет о жизни или смерти, школьные двойки на этом фоне - все равно что детский лепет на лужайке.
      – Версия достаточно циничная, но допустим. Вот только Борис этот, по-вашему, не понимал, куда вписывается? Между прочим, за такие виртуальные дела можно получить вполне реальный срок.
      – Ну, это уже не ко мне вопросы. Вы ж, бабы, как в МУРе, хитры со своими подходцами. Кстати, нечто подобное у нас случалось. Женька, помнишь восьмиклассницу, которая якобы стала жертвой маньяка?
      – Это когда в Выборгском районе Шилова ловили? Помню, конечно, та еше штучка была.
      – Ой, зато я не помню,- навострила ушки Катя, которая очень любила разные байки служивых людей.
      – А ты и не можешь, это еще до твоего прихода было. Ух и подзадолбались мы тогда! Практически весь районный эфир несколько месяцев слушали. Сутками, без выходных…
      – Как интересно, расскажите. Обожаю истории про маньяков.
      – Да там не так интересен сам Шипов, как эта девчонка. Уж не помню, исполнилось ей на тот момент четырнадцать или еще нет. Ну да не суть - в общем, восьмиклассница. Но при этом, чисто внешне, развитая настолько, что на вид меньше восемнадцати ни за что не дашь.
      – Да уж, грудь у нее была зашибись. Пожалуй, даже побольше, чем у тебя, Катька,- мечтательно ударился в воспоминания водитель.
      – У меня, между прочим, третий номер,- Катя сделала вид, что обиделась.- Виктор Васильевич, так чего эта восьмиклассница натворила?
      – В какой-то момент залетела девка. Что само по себе неудивительно - парней вокруг нее пропасть крутилась. Она даже толком не знала, от кого. Поначалу думала: авось обойдется. Однако само почему-то не рассосалось… Женька, следи за дорогой, поворот не пропусти… Так вот. А времена на дворе стояли хотя уже и смутные, но еще не до такой степени, как сейчас. Короче, аборта без согласия родителей не сделать. А предки у нее, помнится, были зело крутые и суровые. И тут как раз в их районе Шипов объявился. Только после пяти эпизодов удалось составить более-менее сносный фоторобот, который по телевизору показали и в нескольких газетах напечатали. Примерно через пару недель после этого в Сосновском лесопарке его «на живца» и взяли. Об этой истории даже специальный сюжет в «ТСБ» выходил.
      – А вот теперь я, кажется, что-то такое припоминаю. Это тот сосновский маньяк, который женщин насиловал, а потом ножом им на ягодицах свою метку оставлял?
      – Он самый. В общем, посмотрела девка этот сюжет, скальпелем себе задницу надрезала да через пару дней родичам в ножки и бухнулась. Так, мол, и так: жертва я невинная маньяка подлого, надругался он надо мной, когда я, дитя неразумное, в тенистой аллейке на скамеечке сидела да к экзамену по химии готовилась. Стыдно мне было вам в таком позоре признаться, да уж теперь ничего не поделаешь - каюсь, понесла от семени его поганого. Так что ведите меня, дорогие родители, к специальному дохтуру, а вот в милицию об этом сообщать не следует, потому как начнут трепать по углам мое честное девичье имя.
      – Да, грамотная девочка, ничего не скажешь. Все учла.
      – Ага, все, кроме одного. Папаша ее, едва от валидола отошедший, на следующий день все равно приперся в РУВД, устроил там форменный дебош и накатал телегу о безобразной работе ментов, которые, дескать, не уберегли драгоценной чистоты его дочери. После этого, естественно, начали Шилова крутить на дополнительный эпизод. А тот уперся - и ни в какую! Двенадцать эпизодов признал, в том числе те, по которым заявлений не было, а вот тринадцатый - ни фига. Еще и глумится, сволочь: мол, я бы такую вкусную девку обязательно запомнил. Проверили - действительно не сходится. На тот день у Шилова алиби стопудовое: его не то что в Сосновке, вообще в городе в тот день не было. Тогда решили заняться самой девицей. Сначала через школьных друзей установили, что моральный облик, мягко говоря, далек от идеального, а потом…