Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Шелл Скотт - Странствующие трупы

ModernLib.Net / Детективы / Пратер Ричард С. / Странствующие трупы - Чтение (стр. 2)
Автор: Пратер Ричард С.
Жанр: Детективы
Серия: Шелл Скотт

 

 


      – Это вовсе не нормальная конкуренция, – возразила она, широко раскрыв глаза. – Другие бизнесмены в скором времени выпрут папу из его "малины".
      – Выпрут из "малины"?
      Это выражение не вязалось со столь юным созданием.
      – Они чудом не "ухлопали" его сегодня.
      – "Ухлопали?" Они?
      – Ну да, они сегодня попытались его застрелить.
      У меня появилось такое странное ощущение, как если бы я сел в лужу. Мне было известно про сегодняшнее убийство, но...
      – Они пытались застрелить его? – наконец переспросил я, – сегодня?
      Она энергично закивала головой.
      – Ну да!
      Я почувствовал, как у меня по спине пробежал холодок. Как будто кто-то шутки ради налил мне за шиворот мартини.
      – Дорогая, – спросил я вкрадчиво, как вас зовут?
      – Зазу.
      – За... Будьте добры повторить имя.
      – Зазу. Я – Зазу Александер.
      Ее имя мне ничего не говорило, а вот фамилия – о многом. Во всяком случае, это было возможно.
      – А... ваш папа? – спросил я.
      – Мой папа – Сирил Александер.
      Час от часу не легче.
      Сирил Александер был крупнейшим гангстером в городе. Мобстером, как их часто называют. Лос-Анджелес более чистый город, чем большинство других в отношении рэкета. Но в любом крупном городе масса дерьма. А Александер контролировал почти все это дерьмо. А то малое, что не подчинялось ему, просто не стоило контролировать. Фактически, последние два-три года у них даже не было конкурентов, о которых стоит упоминать, другие крупные мошенники держались на почтительном расстоянии от города Ангелов.
      Вплоть до сегодняшнего дня, возможно. Сегодня днем Сирил Александер и один из его телохранителей, невероятно жирный, смуглый силач с черными усами, умеющий молниеносно открывать стрельбу из своего пистолета, вышли из заведения по продаже подержанных машин, принадлежащего Александеру. Кто-то, медленно проезжающий мимо них в черном "седане", неожиданно выпустил шесть пуль, четыре из которых поразили охранника Гизера: две угодили в его колоссальное брюхо, одна – в сердце и одна – в голову. Александер, если не считать того, что он перепачкался с головы до ног, прыгнув в водосточную канаву, не пострадал.
      – Зазу, дорогая, – сказал я ей все еще ласково, но твердо, – твой отец не бизнесмен, а мошенник.
      Она и глазом не моргнула.
      – Какая разница, как вы его зовете? Он попал в беду, и я хочу, чтобы вы ему помогли.
      – Я не помогаю мошенникам.
      – Мне это известно. Но я подумала, что на этот раз вы согласитесь. Всегда бывает первый раз. Я все продумала очень тщательно, все предусмотрела, мистер Скотт.
      – Может и так. Но в этом деле не должно быть первого раза.
      – Вы же действительно хорошие друзья с капитаном Сэмсоном, правда?
      Я кивнул.
      – Его тревожат несколько убийств, о которых писали газеты? В особенности то, что произошло сегодня?
      – Без сомнения.
      Сэм как капитан отдела по расследованию убийств, помимо множества других дел, отвечал также за расследование всех убийств. На нем висели два все еще нераскрытых недавних убийства, причем одной из жертв был известный богач. Естественно, что все газеты поносили полицию Лос-Анджелеса, в особенности отдел по расследованию убийств. Сэма несколько дней назад даже вызывали к шефу на ковер, где ему досталось на орехи.
      В этом деле не было ничего сенсационного, хотя само по себе оно было скверным. Но сегодня новое преступление. И новый труп на улице. Все это носило характер гангстерской междоусобицы. Гангстерские бои со стрельбой на улицах и в общественных местах вывелись десятилетия назад. Но все еще существуют худы, которые иногда разрешают свои разногласия таким путем.
      Возможно, дневное происшествие относилось к таким случаям. До полиции дошли слухи, что в Лос-Анджелесе находятся какие-то иногородние мобстеры, так что могут начаться беспорядки. Однако ничто вроде бы не подтверждало этих слухов, если только жирный Гизер не пал первой жертвой в гангегерской войне. Так ли это – никто пока этого не знал: ни Сэм, ни полиция, ни я.
      Но если так, то важным для меня и Сэмсона был тот факт, что месть с неизбежной пальбой может стать причиной смерти не только худов, но и невинных людей. Пара пуль, выпущенных сегодня утром, чудом не угодила в старичка, который находился поблизости, поскольку намеревался купить себе подержанную машину. Он немедленно утратил интерес к покупке, его увезли в больницу с приступом.
      Там ему сделали надлежащие уколы, дали успокоительные пилюли, и теперь он находился дома. Но в другой раз все может кончиться иначе. Кто поручится, что пуля не угодит в случайного прохожего, женщину или ребенка. Например, вот в эту Зазу.
      Она продолжала:
      – Если бы вы помогли мне избавиться от других бизнесменов...
      Она запнулась и в первый раз улыбнулась. Улыбка у нее была чудесная, можете мне поверить.
      – ... от этих мошенников, – продолжала она, – то помогли бы своему приятелю Сэмсону, не правда ли?
      Надо отдать ей должное, довод был неплохой.
      – Правда, но это дела не меняет.
      Мне нужно было сказать ей что-то более убедительное. Заявив, что она все хорошо продумала, она не обманывала меня. Я уже с беспокойством подумывал, что она еще успела приготовить.
      – Папа вам часто оказывал услуги.
      – Тоже правильно. Помогал, но не по доброте душевной, если у него вообще имеется душа.
      Она имела в виду тот факт, что Сирил Александер несколько раз сообщал мне или полиции об операциях других головорезов, которые вторгались, как считал он, в его сферу влияния. В результате несколько парней скучали сейчас в Сан-Квентине. А у него осталось меньше противников в Лос-Анджелесе. Конечно, полученная от него информация помогла мне закончить два или три трудных дела, но беспокоился Сирил не обо мне, а только о себе.
      Зазу какое-то время помолчала.
      Наконец, она произнесла:
      – Имеется много причин, чтобы вы помогли папе, мистер Скотт.
      – Оставим это. Прежде всего мы даже не знаем, существует ли другая банда.
      – Я знаю. Банда Домино. Никки Домейно. И пятнадцать его человек.
      Я заморгал. Голос у нее окреп, звучал настойчивей. Она даже стала выглядеть решительней. Самое главное, что ее слова совпадали с внутренней информацией, полученной полицией. Никки Домейно и его парни. Только полиция не знала, сколько их.
      – Это очень интересно, – сказал я. – Что еще ты можешь мне рассказать?
      – Ни словечка, если вы не пообещаете мне помочь.
      – Должен внести полную ясность в этот вопрос прямо сейчас. Я не собираюсь вам помогать. Я не работаю на мошенников. И не намерен выполнять для Сирила Александера грязную работу. Мой ответ – нет.
      Она произнесла почти равнодушно:
      – Я знала, что вы так ответите.
      Я посмотрел на часы. Господи, если не закрутить гайки, то опоздаю. А я не хотел опаздывать на свидание с Сиваной, я предчувствовал, что у нее бешеный темперамент. И такой же характер. Дразнить и обманывать такую особу опасно.
      – Итак, дорогая малютка Зазу, – заговорил я бодрым тоном, – думаю, теперь вам пора идти. Вы хорошая девочка, меня трогает ваша забота об отце, но... Черт побери, что это значит?
      Она встала с дивана, как будто собираясь уходить, но не ушла.
      Я обратил внимание на большие пуговицы на ее закрытом до шеи пальто. Оказывается, они были для красоты, перед ними находилась молния. Она раздернула ее и выскользнула из пальто. Под ним была измятая юбчонка и порванная в клочья блузка, практически полностью обнажавшая грудь.
      Именно грудь, а не бюстгальтер. Она разорвала его. Посредине виднелось розовое кружево комбинации сквозь большую прореху в ее кофточке, одна крупная, твердая грудь до половины высунулась наружу.
      Я был шокирован. В основном, от неожиданности. Несколько секунд я с глупым видом таращил глаза, затем пришел в себя и медленно произнес:
      – Крошка, этот номер не пройдет... Эта штучка стара, как...
      – Не сомневайтесь, пройдет! – отпарировала она.
      Она снова уселась на диван, положив рядом с собой пальто одна ее рука оказалась в кармане.
      Я наклонился к ней, она сразу возмутилась:
      – Не смейте! Даже не пытайтесь дотронуться до меня, я сразу же закричу.
      – Не сомневаюсь.
      – Я умею громко кричать. Так, что всюду будет слышно.
      – Тоже не сомневаюсь, но все равно это вам ничего не даст.
      – Еще как даст. Можете не сомневаться.
      Она вынула руку из кармана пальто, в ней были зажаты розовые трусики. Тоже порванные. Не слишком, немного сверху.
      Зазу бросила их в конец дивана.
      Наверное, я немного пошевелился, потому что она закрыла обеими руками лицо и широко раскрыла рот.
      – Прекратите! – сказал я презрительно. Мне хотелось разобраться в этом.
      Она улыбнулась. Отнюдь не насмешливо, улыбка была милой.
      – Ведь я все прочитала про тот случай, – заговорила она вкрадчиво, – так же, как миллионы других людей.
      – Вы прекрасно знаете...
      – Думаю, что вы этого не сделали. Большинство людей знает. Большинство, но не все. И многие из них на этот раз поверят. Многие. Я все продумала. Весь день я этим только и занималась. С того момента, как они попытались убить папу.
      Я пытался придумать, что ей ответить, но ничего умного не приходило в голову. Я посмотрел на дверь.
      – Вы не стали запирать дверь, да? – сказала она. – А было бы лучше. Если я закричу, они придут и найдут дверь запертой и меня в таком виде...
      Я открыл рот и тут же закрыл его. Мне все еще не удалось придумать, что следует сказать. Я не сомневался, что в конце концов найду правильное решение. Оно должно было быть где-то. Очевидно, это маленькое чудовище не может преуспеть со своим шантажом, иначе ее поведение не назовешь. Нет, со мной у нее не получится!
      Продолжая улыбаться, она сказала:
      – Конечно, мистер Скотт. Вы можете попытаться силой надеть на меня трусики. Возможно, вам это удастся. Конечно, я буду противиться. И кричать, кричать, кричать. А если они появятся и увидят, что вы вот так боретесь со мной...
      Ей не надо было ничего добавлять.
      Поверите ли мне, но у меня от волнения моментально пересох рот. Я попытался глотнуть и чуть не проглотил свой язык.
      Она поймала меня.
      Вне всякого сомнения.
      Я это чувствовал.
      Разразится страшный скандал, возможно, в газетах появятся снимки и соответствующие заголовки. Но, возможно, мне удастся все это перенести.
      – Валяйте, кричите! – сказал я сурово. – А когда все утихнет, я примусь за вашего папочку. И не сомневайтесь, он-таки угодит в КВ.
      – KB? – спросила она. – Сан-Квентин?
      Да, она все знала. И в этом не было ничего удивительного. Я стал подниматься. Она не заорала, вместо этого сказала:
      – Мистер Скотт, именно туда вы и угодите, в Сан-Квентин. Мне только семнадцать. И они, несомненно, отправят вас туда. Если папа сперва не убьет вас. А все люди...
      Она продолжала в том же духе, но я ее больше не слушал. Как уже говорил, я начал подниматься, но в критический момент замер в полусогнутом состоянии.
      Медленно до меня дошло.
      То, что определенно расслышал, было "дцать".
      Девятнадцать? Нет.
      Восемнадцать? Тоже нет.
      Замерев от ужаса я взмолился:
      – Не кричите и не шумите. Минуточку. Сейчас во всем разберусь. Только не затевайте скандала.
      Семнадцать, вот что она сказала, но моя нервная система должна была прийти в себя, вернуться к действительности, прежде чем я смог взглянуть в лицо случившемуся.
      – Бэби, – произнес я, – на самом деле, бэби. Вам всего лишь...
      У меня не поворачивался язык.
      – Семнадцать.
      – То есть вам нет еще восемнадцати?
      – Исполнится ровно через двадцать два дня.
      – Грандиозно! Потрясающе! О, господи!
      – Вы хорошо себя чувствуете, мистер Скотт?
      – Конечно. Просто впервые в жизни я повстречался с таким отвратительным созданием, как вы, милочка!
      Взглянув на нее подозрительно, я сказал:
      – Теперь я вижу, дорогуша, что вы на самом деле все рассчитали и обдумали. Мне только что пришло в голову... Послушайте, уж не набросились ли вы на какого-нибудь бродягу-парня и не заставили его...
      Мне не понравилась ее улыбка. Я не хотел ничего знать. Хотел только мартини... и Сивану. Что ж, об этом лучше не думать. Все мои планы разлетелись вдребезги.
      – Ну что ж, Зазу, – сказал я, – когда твой папочка отдаст концы, его "бизнес", судя по всему, перейдет к тебе?
      – Полагаю, да, – ответила она, не моргнув глазом. Потом добавила почти ласково: – Я почти сожалею, мистер Скотт. Да что там, я сожалею. Но думаю о папе. Я очень люблю своего папу, мистер Скотт.
      – Ради бога, перестаньте меня так называть!
      Я понизил голос.
      – В конце концов, ведь я только что вас изнасиловал, верно?
      Она снова улыбнулась.
      – Значит, вы поможете?
      Я посмотрел на нее, на торчавшую соблазнительную грудь.
      – Знаете, вы выглядите значительно старше.
      – Я стала развиваться, когда мне было всего лишь двенадцать лет. Это меня страшно конфузило. И сбивало с толку других.
      – Да-а.
      – Когда мне было четырнадцать, все мальчики постарше...
      – Да, понятно.
      – Вы не поверите, сколько у меня из-за этого было неприятностей.
      – Да-а, – снова протянул я, подумав, что ее неприятности – пустяки по сравнению с тем, что придется пережить мне.

Глава 3

      Я сидел недалеко от "Джаз-Пэда" в своей машине со спущенными покрышками, время от времени ощупывая шишки на голове, и при этом громко стонал. Не от боли в голове, ребрах и фактически во всем теле, хотя это тоже не было пустяком, а потому, что мысли о Зазу грызли мой мозг, как настоящие термиты.
      И дело было не в одной Зазу. Имелась еще и Сивана. Когда позвонил ей, опоздав при этом всего на десять минут, и сказал, что придется отложить игру в шарики, потому что потерял свои, я узнал, что такое иракско-египетский характер. Я оказался прав: хорошим его никак не назовешь.
      От ее крика у меня заболели барабанные перепонки. Вообще-то мне не следовало слушать ее, но я надеялся ее утихомирить. Так что, когда она швырнула телефонную трубку на рычаг, я вздохнул с облегчением. Ее голос все еще звенел у меня в ушах даже после того, как я сделал то же самое. И тут я подумал: "Черт с ней и с ее знаменитым пупком. Есть и другие пупки".
      Прежде чем уйти из дома, я разговаривал с Зазу минут десять. Ей и правда было многое обо мне известно. Например, она знала, что если я что-то пообещал, то сдержу обещание, если только меня не ухлопают. Вот почему мне надо было вести себя осторожно и не разбрасываться обещаниями. В итоге я заявил, что посвящу ей двадцать четыре часа. И, конечно, сама Зазу никогда не переступит порог моей квартиры. Возможно, я вообще никого не стану пускать, разве что по предъявлению свидетельства, что это шлюха. Посему у Зазу больше не будет подобного шанса. Она может согласиться на мое предложение или нет, дело хозяйское.
      Потом она пожаловалась мне, что банда Домино стала вертеться в "Джаз-Пэде", который когда-то был штаб-квартирой ее папочки и его худов. Она также сказала, что ей известно, кто пытался убить Александера и вместо этого "ухлопал" Гизера. Это меня интересовало. Она сказала, что Александер видел этого человека, он его знает, так что она скажет мне его имя, когда я вернусь. Непременно, когда я вернусь.
      Да-а, Зазу все еще оставалась в моей квартире. Пальто, разумеется, снова было на ней.
      Я оставил "кадиллак" там, где он находился, и вызвал такси. Потом позвонил в гараж, работающий всю ночь, заказал четыре новых покрышки, попросив, чтобы все было сделано быстро.
      По дороге домой я думал о многих вещах. Дела мои шли не блестяще.
      Я работал на мошенника. Одно это мне здорово не нравилось. Предполагалось, что я вселю страх в сердца других негодяев. А что получилось вместо этого?
      Когда я снова вошел в свою квартиру, Зазу вскочила с дивана. Она осмотрела меня с ног до головы. С широко раскрытыми глазами она смотрела на то, что со мной стало. Она рассматривала мою голову, пиджак, огромную шишку немного левее середины лба.
      Затем воскликнула:
      – О, Господи! Вы их нашли...
      Как вам это нравится? Разве она не была очаровательной малюткой?
      – Убери отсюда свою семнадцатилетнюю задницу! – рявкнул я. Вообще-то я редко ругаюсь. Я никогда не обижаю молоденьких девушек, даже если они так же хорошо развиты, как Зазу. Но я был не в себе, вы же знаете. Сегодня я побывал в аду. Возможно слишком сильно сказано, но об этом еще можно поспорить.
      – Убери свою...
      – Что случилось? – спросила она. – Что стряслось?
      Похоже, она была в самом деле заинтересована.
      – А как ты думаешь, что случилось? – спросил я ласковым голосом. – Они побили меня, только и всего.
      – Очень сожалею. Вы... Вы кого-нибудь убили из них?
      – Ага. Вот оно. Тебе хотелось, чтобы я отправился туда с пулеметом и всех изрешетил, да? Или чтобы я вспорол им животы большим ножом, извлек их сердца и съел их? Ты...
      Она прервала меня:
      – Мистер Скотт, я...
      – Не смей называть меня "мистером Скоттом"! Я пожертвовал тебе лучшую ночь в своей жизни. Пожертвовал тебе свою голову, как минимум, одно ребро и, возможно, печень. Как ты не понимаешь? Мы приятели.
      – Шелл, – сказала она, – Шелл, я же надеялась, что все будет иначе. Я говорила, что искренне верю, что вы способны совершить то, что никому не под силу во всем мире. Вот почему я сюда пришла. И я знаю, что если кто-то...
      – Лесть тебе не поможет.
      – ... способен помочь папе, то только вы один.
      – К черту твоего папу!
      Ее все же проняло.
      – Что?
      – К черту папу! Если мне удастся, я погублю твоего папу.
      – Вы хотите сказать... Вы отказываетесь от данного вами слова?
      – Нет. Я обещал тебе потратить двадцать четыре часа на то, чтобы разгромить банду Домино. Правда с этим ничего не вышло. Времени не хватило. Теперь на эту задачу я отведу остаток своей жизни, если такой у меня имеется. Но не ради Сирила Александера. Ради самого себя... Если это осчастливит твоего папочку, замечательно. Он может петь и плясать от радости. Но лучше ему не попадаться у меня на пути. Я сделаю тебя сиротой. Правда, не круглой, но...
      Я замолчал, припоминая. Ну да, он был женат. Или уже успел овдоветь?
      Но я был уверен, что упоминали в разговоре о миссис Александер. Горластый боевой топорик, если верить слухам.
      Я посмотрел на нее.
      – Твоя мамочка не будет беспокоиться? Уже поздно, а тебя нет дома. Ты на квартире у холостяка.
      Я похвалил себя за находчивость, но Зазу сразу же разочаровала меня.
      – Ох, мама знает, где я. Идея принадлежит мне, но мама помогла мне спланировать отдельные моменты.
      Что я мог сказать на это? Я подошел к одному из пуфиков и поддал его ногой. Он отправился прямиком к фальшивому камину на стене, где висела Амелия, ослепительная красавица в костюме Евы, которую я подцепил на каком-то аукционе. Амелия смотрела с полотна чуть насмешливо на меня и мой криминальный гений. Даже она не казалась мне сейчас особенно привлекательной.
      Я подошел ко второму пуфику и плюхнулся на него.
      – Что мне делать? – спросил я. – Что мне делать? Я знаю, что я должен был что-то сделать. Возможно, все дело в женщинах, которых я...
      – Шелл!
      Зазу шла ко мне по золотисто-желтому ковру.
      – Всех тех женщин, которых я...
      – Шелл, расскажите мне что-нибудь.
      – Разве вам не хочется послушать об этом? Вам понравится.
      – Шелл, вы действительно намерены и дальше заниматься этим делом? Действительно?
      – Я уже сказал, не так ли?
      – Ох, до чего же я рада! – она сияла, – именно этого я и хотела.
      – Именно этого я и хотела, – передразнил я ее. – Я хотела. Чего именно?
      – Шелл, я счастлива.
      – Замечательно. Давайте поедем куда-нибудь отметить это дело. Я отвезу вас в Трокадеро. Я могу сделать все, что угодно. Или же мы отправимся прямиком в "Ховен"? Я смогу договориться... Нет, кое-что я не сумею сделать. Но все в разумных пределах...
      – Шелл, вы просто чудо! – сказала она и, быстро наклонившись, поцеловала меня в губы. Это не был поцелуй маленькой девочки. Правда, она сама мне сказала, что начала развиваться с двенадцати лет.
      – До свидания, – сказала она мне от двери.
      Щелкнул замок.
      Я сидел, барабанил пальцем по краю стола. Потом медленно поднялся, прошел в ванную и стал охлаждать и прогревать под душем свои синяки и ссадины.
      В постели я довольно долго лежал без сна. Завтра надо будет многое сделать. Позвонить Сирилу Александеру, это раз. И, черт возьми, я позабыл спросить у Зазу, кто же убил Гизера. Ничего удивительного. Впрочем, сейчас меня ничем нельзя удивить. Я бы даже не поразился, если бы она в пятидесятилетнем возрасте, если только она доживет до такого возраста, стала владычицей мира.
      Меня даже не удивили мои сны. Вы, наверное, догадываетесь, какого они были содержания.

Глава 4

      Я проснулся сердитым и неотдохнувшим. Мне показалось, что у меня началось трупное окоченение, но приостановилось. Снова утро. Прекрасно. Великолепно. Все, как всегда, день за днем.
      Я долго стоял под душем. Горячий, холодный, затем снова горячий на полную мощность. Это помогло. Я не стал выглядеть лучше, мне удалось насчитать шесть болевых точек на боку, спине и груди, но чувствовал я себя гораздо лучше, а это уже было неплохо. Вода закипела, я выпил три чашки крепкого кофе, одновременно разговаривая по телефону.
      Через полчаса я положил трубку на рычаг. Я переговорил с семью моими лучшими источниками информации: четверо бывших осужденных, полицейский в отставке, дамский парикмахер, женщины рассказывают своим парикмахерам все, что угодно, и бармен.
      Этого будет достаточно, они распространят разговор среди других. К полудню пятьдесят человек будут работать на меня в расчете на удачу. То есть, им будет уплачено или же они получат вознаграждение в какой-то другой форме только в том случае, если сообщат мне что-то ценное. Это свободное предприятие.
      Было сказано, что Шелл Скотт нуждается в сведениях о Никки Домейно и членах его шайки, главным образом в таких, которые эти голубчики не хотели бы мне сообщить. Я не мог уточнять этот момент, но подобного намека было достаточно. Важно то, что они знали об объявлении войны и о том, что мои агенты были на поле.
      Я попросил собрать подобную информацию, если удастся, о Сириле Александере и его шайке. В подобном случае всегда имелась возможность оказаться в роли куска мяса между двумя стаями диких гиен, но если Александер решил отомстить, скажем, за смерь Гизера и выступить против Домино, я хотел знать об этом заранее, если возможно.
      Покончив с этим делом, я зашел в гараж отеля посмотреть, доставили ли сюда мой "кадиллак". Он был на месте. Я сел в него и отправился в полицейское управление на окраине Лос-Анджелеса встретиться с Сэмсоном.
      Он сидел на четвертом этаже, там дежурило двое офицеров. Они пили кофе из бумажных стаканчиков. Я помахал им рукой и прошел к запертой двери капитана Сэмсона. В этот момент кто-то произнес у меня за спиной:
      – Здорово, Шелл. Что привело вас сюда?
      Он замолчал, как только я повернулся к нему лицом, и он смог хорошенько его рассмотреть. Фактически, оно уже не было таким устрашающим. Правда, шишка на лбу оставалась достаточно крупной, но слегка побледнела. Правое ухо все еще было красным и в царапинах, а на правой припухшей щеке выступили синяки. Ну, и огромный синяк под глазом.
      – Доброе утро, Билл, – сказал я.
      Это был лейтенант Роулинс, другой мой друг в полиции. После Сэмсона я считал его одним из наиболее опытных детективов, которых когда-либо знал. Он носил гражданский костюм: недавно отутюженный синий пиджак, серые брюки, белоснежную рубашку и светло-серый галстук. Красивый парень, выглядевший моложе своих лет, хотя и был на два года старше меня.
      – Что вы тут делаете? – продолжал я, – я не знал, что вы дежурите днем.
      – Я не дежурю, просто после вчерашней стрельбы вызвали дополнительных сотрудников.
      – Вы говорите о Гизере?
      – Да. Подлинное имя Гарри Дайк, если вас это интересует.
      – Да. Что-нибудь прояснилось?
      Он покачал головой.
      – Ничего стоящего.
      – Возможно, позднее что-то будет у меня. Всего лишь возможно, я не уверен.
      Билл приподнял бровь.
      – Вы имеете в виду убийцу Дайка?
      – Угу. Но пока на это нельзя рассчитывать. Предполагается, что я узнаю это имя от, ну, скажем, от одной ведьмы.
      Он был давно со мной знаком, поэтому не стал ничего говорить по этому поводу. Только "да-а, прекрасно".
      – Сообщите мне, когда разрешите дело. Вы не рассказали, что с вашим лицом. Кто его обработал?
      – Никки Домейно и пара его ребят.
      Неожиданно он насторожился.
      – В самом деле? Полагаю, вы этого заслужили.
      – Ходил по злачным местам.
      – Мы считаем, что с Гизером расправился он, но уличить его не удается. Почему он набросился на вас?
      Он наклонился ближе, вглядываясь в мою физиономию.
      – Но ведь он вас не убил, правда?
      Я рассмеялся.
      – Заходите послушать, что я расскажу Сэму. Он у себя?
      Он кивнул, мы подошли к двери, постучались для порядка и вошли.
      Сэмсон сидел за своим столом и казался таким же широким и солидным, как его стол. Он – рослый и сильный человек с упрямой челюстью, при взгляде на которую тебе приходит в голову, что она бы вышла победительницей из столкновения с грузовиком. Он поднял голову от заваленного бумагами стола, его карие глаза задержались на моей физиономии.
      Потом взял незажженную сигару из пепельницы и сунул себе в рот.
      – Ну, – проворчал он сквозь зубы, – вид у тебя потрясающий.
      – Главное, что я чувствую себя неплохо, – отпарировал я, потом наклонился и изучил его лицо точно так же, как Роулинс только что рассматривал мое.
      – Сэм, ты забыл побриться сегодня утром?
      Он, конечно, не забыл. За долгие годы нашего знакомства я видел всего дважды щетину на этих щеках. Просто он просидел за своим столом всю ночь.
      – Я сломал свою бритву, – проворчал он. – Какого черта тебе надо?
      Я подтянул стул к себе. Роулинс облокотился о стену, и я подробно описал им события прошлого вечера, ничего не упуская. Заканчивая, я сказал:
      – Так что, уйдя отсюда, я позвоню Сирилу Александеру. Если повезет, я натолкнусь на его чудовищную доченьку и выпытаю у нее имя парня, "ухлопавшего" Гизера. Вообще-то она сама могла бы это сделать.
      Сэмсон засмеялся. Я не сказал ничего особо забавного. Его смех становился все более громким, раскатистым. Приоткрылась дверь, дежурный коп просунул голову, его физиономия выражала растерянность, но он тут же втянул ее назад. Видимо, такие приступы веселья у капитана Сэмсона случались не часто, возможно, вообще не случались. И коп, видимо, подумал, что капитан не выдержал напряжения.
      – Может так оно и было?
      Он почесал свои с проседью волосы, пару раз еще усмехнулся и наконец успокоился.
      – Ох, это замечательно! Великолепно!
      Я подумал, что он заведется снова, но капитан взял себя в руки.
      Сэм выдвинул ящик письменного стола, достал конверт из толстой бумаги, открыл его, нашел какой-то листок и взглянул на него.
      – Да, вот оно. Я так и думал. Шелл, ты доставил мне огромное удовольствие. Поверишь ли, я совсем упал духом и вдруг такое...
      Он снова захохотал.
      – Забавно, – сказал я.
      Сэм вытер слезы, выступившие на глазах, потом снова посмотрел на бумагу, которую держал в руке.
      – Зазу Александер, это правильно, – заговорил он уже серьезно, – это его дочь. Вчера вечером, дай-ка посмотреть, ей было двадцать два года и семнадцать дней.
      – Да нет, Сэм, семнадцать лет. Ты переставил цифры. Она сама мне сказала, что ей семнадцать, а...
      Я замолчал. Сэм снова захохотал.
      – Ну...
      И тут я произнес до того непристойное слово, что мне стало стыдно.
      – Черт бы ее побрал!
      Мне казалось, что Сэм свалится со стула.
      Когда он более или менее успокоился, я мрачно сказал:
      – Я с ней разберусь!
      Роулинс фыркнул:
      – Мне кажется, у тебя уже был шанс это сделать, Шелл.
      – Заткнулся бы ты, приятель!
      Сэмсон подмигнул мне.
      – Давно я не слышал ничего более забавного, – произнес он со счастливой усмешкой. – Вот ты теперь работаешь на одного мошенника, руководящего, как есть все основания считать, самой кровожадной бандой преступников, причем тебе за это даже не заплатили.
      – Нет, конечно, – огрызнулся я. – Я люблю свою работу. Занимаюсь этим из спортивного интереса.
      Роулинс сказал:
      – Подожди, когда все остальные ребята узнают об этой штуке.
      Я буквально подпрыгнул:
      – Ты, сукин сын! Посмей только кому-то об этом сказать.
      – Такой анекдот жалко хранить в тайне.
      – Я "ухлопаю" тебя, только открой рот!
      – Валяй! – Он подмигнул. – До конца дней своих буду всем говорить, что Скотта успешно шантажировала одна девчонка из компании мобстеров, он даже не сумел разобраться...
      Не договорив, Сэм повернулся к Роулинсу:
      – Позвони-ка всем, в отдел разбойных нападений, наркотиков, в администрацию...
      – По борьбе с преступностью! – добавил Роулинс, потирая руки.
      – Квартирные кражи, транспортный отдел, дивизион по борьбе с несовершеннолетними преступниками. Этим надо звонить в первую очередь!
      – И телефонистам.
      – Точно. Телефонистам обязательно. Это приказ, лейтенант.
      Я перестал злиться.
      – Спасибо, друзья, – сказал я, натянуто улыбаясь. – Вы испортите мне жизнь, но для этого и существуют друзья!
      Прошло не менее пяти минут, прежде чем мы смогли перейти к делу, но наконец я сказал:
      – Хватит, позубоскалили. Сэм, могу ли я воспользоваться твоим телефоном? Мне бы хотелось отсюда позвонить Александеру.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10