Современная электронная библиотека ModernLib.Net

По следам загадочных зверей

ModernLib.Net / Научно-образовательная / Эйвельманс Бернар / По следам загадочных зверей - Чтение (стр. 8)
Автор: Эйвельманс Бернар
Жанры: Научно-образовательная,
Биология

 

 


Судите сами: говоря об обезьянах Цейлона, наш путешественник утверждает, что «обезьяны эти очень многочисленны в горах, они черного цвета и имеют длинный хвост, но те, кто относится к мужскому полу, носят бороды, как люди». Этот отрывок позволяет признать характерное животное цейлонской фауны — уандеру, или львинохвостую обезьяну, темноокрашенного макака, грива которого выглядит как борода. Но могут ли относиться к нему другие строки Ибн Баттуты? «Шейх Осман, его сын и другие люди рассказывали мне, что у этих обезьян есть вождь, которому они беспрекословно подчиняются. Он носит на голове корону из листьев и опирается на палку. Четверо обезьян с палками идут по правую и левую руку и, когда он садится, встают сзади него. Его жена и дети рассаживаются неподалеку. Другие обезьяны поодаль, кто-то преподносит банан или лимон. Один крестьянин мне рассказывал, что он видел четырех обезьян перед вождем, когда они били палками другую обезьяну, после того как вырвали ей шерсть».

Эта часть рассказа арабского путешественника не может относиться к уандеру. Если только это не сказка, она должна описывать людей. Ведды ли это? Маловероятно. Может быть, какие-то существа, более близкие к животным, которых упоминает Плиний?


Портрет ниттаево

В конце XIX века наступило просветление. Новые сведения пролили иной свет на басни античности. Стало очевидным, что ведды ни в коем случае не могли быть полулюдьми-полуживотными древних авторов.

В 1887 году английский путешественник Хьюго Невилл услышал от одного сингальского охотника странный рассказ о народе ниттаево, слухи о котором ходили еще со времен Плиния. Самому охотнику рассказал об этом его близкий друг, один из последних веддов области Леанама, что на юго-востоке Цейлона. Старый абориген узнал от своего родственника по имени Коралейа детали жизни ниттаево и их последних днях.

Ниттаево, как узнал Невилл, были карликовым народцем, населявшим горный район в труднодоступной области Леанама, в южной части страны веддов, протянувшейся от Багура, что на побережье, до предгорий Каттарагама, в глубине континента (по некоторым данным, ниттаево жили и в Тамманкадуве). Согласно легенде, это были человеческие существа в миниатюре — рост их был еще меньше, чем у пигмеев, — от 90 до 120 сантиметров, а у женщин, как обычно, еще меньше. То были пигмеи даже в глазах самих пигмеев!

Эти лилипуты ходили обычным способом, и хвостов у них не было. Что касается кожи, то тут сообщения разнятся: по некоторым данным, их ноги были покрыты шерстью, но другие приписывали им густую шубу из грубой шерсти почти на всем теле. А кто-то говорил, что они совсем голые и темноокрашенные (но это редкое свидетельство). Все упоминали коренастость и мощные руки, кисти были короткие, но увенчаны острыми когтями необычной длины.

Они не владели речью в нашем понимании этого слова, а общались с помощью некоего чириканья, которое понимали лишь отдельные ведды.

Если верить традиции, ниттаево жили небольшими группами, спали в пещерах или на платформах, сооруженных на деревьях и снабженных навесом из листьев и ветвей. Питались продуктами охоты — мясом белок, кабарги, черепах, крокодилов и ящериц. Своими острыми когтями они раздирали живот жертве и выедали внутренности — обычай, из-за которого ведды и питали к ниттаево брезгливость и неприязнь. И еще они не гнушались воровать у веддов мясо, которое те вывешивали для вяления на солнце.

Короче говоря, они все жили бок о бок и пребывали явно не в дружеских отношениях. Против луков и копий ниттаево были бессильны, но спасали их врожденная ловкость и хитрость — застав ведда спящим, они потрошили его, не давая опомниться. Более сильные ведды рано или поздно положили этому конец.

В конце XVIII века, как представляется, последние ниттаево были загнаны веддами Леанамы в пещеру. Ведды набросали у входа веток и развели огонь. Дым шел три дня. Запертые без воздуха ниттаево задохнулись.

Увы, точные сведения о том, что произошло тогда, затерялись в веках. Но тот, кто рассказывал историю Невиллу, получил информацию от современников ниттаево. Значит, событие могло иметь место около 1800 года.

Понятно, можно не принимать всерьез сообщение Хьюго Невилла, полученное из четвертых рук. Но, похоже, эта история все же не выдумана.

В начале нашего века, когда англичанин Фредерик Льюис обследовал область восточной Увы и район Панама Патту в секторе Леанамы, ему рассказывали, что история с последними ниттаево произошла пять поколений назад, и это совпадает с версией Невилла. Что касается деталей об образе жизни и обычаях ниттаево, они совпадают в целом с теми, что собраны путешественником.

Истории о ниттаево сохранились до наших дней в устных традициях веддов. Совсем недавно Вилфрид Мендес услышал нечто похожее из уст сингальского проводника, по происхождению ведда, по имени Дизак Хами.

Неудивительно, что легенды о них просочились в западные сочинения, ибо места, где они обитали, были стоянками древних судов, запасавшихся пресной водой.


Ниттаево — не негритос!

Существование ниттаево, окутанное муаром тайны, необходимо обосновать. Этому вопросу посвятил много времени и сил известный шотландский антрополог Осман Хилл. Прежде всего, что означает само слово «ниттаево»? Хьюго Невилл ведет его от слова «нишада», имени, данного ариями-захватчиками нишадива, или нигадива, из которых ведды уже сделали слово «ниттаево». Отсюда следует, говорит О. Хилл, что сами ведды не являются ниттаево, исходя из факта, что их континентальные родственники включены в категории нишада…

Но не могли ли ниттаево быть негритос? Ведь последние ростом были на пять сантиметров ниже веддов и многие из них остались на примитивной стадии, более отсталой, чем ведды, не знали даже огня.

Именно обработкой этой версии занялся в 1933 году Р. Шпиттель. Он установил, что в Южной Индии по-прежнему существуют племена типа негритос. Среди них кадары гор Нилгири. Выяснилось также, что чистые негритос живут на Андаманских островах Могло статься, считает он, что Индия и Цейлон были завоеваны негритос, среди которых ниттаево оказались последними.

Для начала заметим, что Шпиттель, видимо, ошибается, приписывая кадаров (скорее всего, кадиров) к негритос. Они, несомненно, веддоидной расы, но находят и следы метисации между негритос и некоторыми племенами горных районов Индии, и на Цейлоне, у ведда Тамманкадувы.

Осман Хилл выступает против того, чтобы идентифицировать ниттаево с негритос. В самом деле, если вспомнить постоянную вражду между ними, трудно представить, что они — родственники, хотя, конечно, все бывает…

Более существенным аргументом является то, что физический облик негритос не соответствует традиционным описаниям ниттаево.


Не обезьяны ли они?

Но если они не примитивные люди, не являются ли они человекообразными обезьянами, самыми «образованными» из обезьян? Вспомним, когда Якоб Бонтиус впервые описал орангутана с Борнео и Суматры, он сообщил об этих существах, поросших шерстью, интересные фольклорные сведения.

«Яванцы утверждают, что они рождены от индийских женщин, которые якобы спят с обезьянами по причине повышенной чувственности». По-видимому, информация Плиния относилась и к антропоидам. Но к крупным ли обезьянам относились сведения по ниттаево?

По Невиллу, одно сообщение связывает ниттаево с орангу-таном Малайских островов. Но Хилл утверждает, что это попытка сравнения, а не идентификация. Как нетрудно убедиться по рисункам, орангутан слишком велик и тяжел, он абсолютный вегетарианец, ведет древесный образ жизни и одиночка, так что не подходит под сравнение с ниттаево.

Кстати, гиббон с некоторых позиций больше подходит для таких сравнений. Он более мелкий, самые рослые особи достигают 90 сантиметров стоя, что соответствует росту ниттаево. Он постоянно находится в скрюченном положении и передвигается по земле на задних лапах — удивительный случай среди обезьян. Кроме того, это стадное животное и еще не полный вегетарианец: кроме насекомых может поедать птичьи яйца.

Конечно, мы далеки от утверждения о том, что ниттаево были плотоядны и жестоки, но если отнести все это на счет вранья веддов (всегда ведь хочется представить своего врага кровожадным и страшным!), гигантский гиббон мог бы в крайнем случае, по Осману Хиллу, оказаться ниттаево… Но это должен быть еще не описанный вид, потому часто семанги всегда черные, бывают серыми и коричневыми, но не покрыты густым волосом, как ниттаево.

Отметим ради справедливости также, что эта идентификация плохо совпадает с тем, что мы знаем о географическом распространении гиббонов. Их встречают лишь к востоку от Ганга и к югу от Брахмапутры в Таиланде, Бирме и остальном Индокитае, а также на островах Суматра, Ява и Борнео. Наличие гиббонов на Цейлоне не доказано, но это не решающий аргумент.

Гипотеза, по которой ниттаево были не антропоиды, а обычные обезьяны без хвоста, не выдерживает критики. Конечно, в малайской зоологической области есть одна обезьяна, отвечающая этому требованию, — это короткохвостый носатый тон-котел Symphalongus klossi, описанный в 1903 году Миллером, а потом Хазеном и Классом в 1917-м. Но эта обезьяна обитает лишь на одном из островов Ментаваи к западу от Суматры, там, где открыли карликового гиббона. [21]


Ниттаево — медведи?

Хотели сделать из них и медведей. Эти, как говорят, встают на задние лапы, как и люди, и их ступни оставляют следы, похожие на человеческие. С другой стороны, волосяной покров ниттаево сравнивали с шерстью медведя-губача.

Но тут сходство и оканчивалось, ибо этот медведь очень редко встает на задние лапы, шерсть у него черная, и он питается исключительно растительной пищей — фруктами, медом, кореньями, а также насекомыми. Ведды хорошо знают его под именем «асмаил», и его истребляют из-за урона, который он наносит пасекам.

В то же время на востоке Цейлона ходят слухи о маленьком коричневом медведе под названием «раху валаха». В 1855 году Пушеран описал пойманного около Тринкомали медведя под названием Ursus inornatus, то есть «медведь неукрашенный», потому что у него не было белой подковы на груди, как у малайского. Покок сделал его подвидом губача, но все же речь шла скорее о подвиде малайского медведя. Уточним, что у последнего на груди должна быть отметина. Он часто встает на задние лапы, и шерсть у него относительно короткая, поэтому его нередко и принимают за человека. Но и он также коричневый, если не черный. Во всяком случае, вопрос о цейлонских медведях так до конца и не прояснен.

По Хиллу, возможно, что чириканье и щебетание, которые характерны для языка ниттаево, свойственны и медведям, которые сосут лапу в течение четверти часа кряду и испускают при этом странные звуки, похожие на бормотание и щебетание.

Так что и медведи могут являться причиной соответствующих сообщений.

И опять же, по Хиллу, самая вероятная гипотеза о ниттаево — та, что связывает их с человекообразными обезьянами.

Открытие останков питекантропов на Яве и синантропов, весьма с ними сходных, в Китае, доказывает, по мнению Хилла, что эти люди-обезьяны населяли когда-то большую часть Азии и на них охотились в Малайзии более сильные захватчики. Они могли достигнуть Цейлона, когда у острова был еще сухопутный мост с континентом, и могли просуществовать там до сравнительно недавнего времени. Очевидно, настоящие «люди-обезьяны», которые, согласно мнению некоторых ученых, были всего лишь гигантскими гиббонами, ведущими древесный образ жизни, на самом деле оказывались теми самыми ниттаево, о которых нам сообщают ведды.

И все-таки я плохо понимаю, почему доктор Хилл считает, что недостаточный рост — черта, приближающая ниттаево к питекантропам. Эти последние были роста, схожего с нашим. Это доказывают и размеры черепа, и длина бедренной кости. Но возможно так же, что питекантропы долго жили изолированно на Цейлоне и образовали там карликовую расу, как часто бывает в островных изолятах.

Увы, сегодня мы уже не в состоянии проверить гипотезу Хил-ла; помочь могут лишь систематические раскопки в районе Леанама.

Но если на Цейлоне о ниттаево говорят как об исчезнувшем народе, то в других уголках индо-малайского региона все еще ходят слухи о том, что волосатые карлики по-прежнему скрываются в труднодоступных местах.


Люди с хвостами

Анри Мэтр, изучивший в начале века равнины Камбоджи, Таиланда и Лаоса, оставил для нас вот такое интересное сообщение: «Кроме двурогого носорога, который, вероятно, здесь обитает, представители племени ням-нунг описывают более специфическую фауну, можно сказать, легендарную. Я имею в виду диких людей. Уже не впервой я слышу легенды о странствующих племенах в горных лесах, обладателях хвоста, аналогичного обезьяньему. Совершенно неведомые на плато Дарлак, они известны во всем горном регионе вплоть до Аннамской горной гряды. По местным преданиям, дикие люди ням-нунг маленького роста — 1 метр 50 сантиметров, имеют гриву из волос и обладают курьезным свойством: не имеют сочленений на руках и ногах, которые стали как бы жесткими органами. Передняя часть предплечья, наоборот, снабжена мембраной, острой, как нож, которую эти существа используют как режущий инструмент, продираясь сквозь джунгли. Не в состоянии лазать по деревьям, лишенные коленей и локтей, они вынуждены спать, опираясь на ствол. Питаются они кореньями и строят укрытия, чтобы уберечься от диких зверей. Местные жители преследовали их и даже ели их мясо, и они стали чрезвычайно редкими. На их следы, похожие на человеческие, только мельче, люди натыкаются все реже и реже. Такое описание „дикарей“ почти одинаково у всех жителей, верящих в их существование, особенно в областях проживания ням-нунг в районе Аннамской гряды, но в центральном Дарлаке их уже не знают».

Две детали бросаются в глаза при описании «дикарей» ням-нунг: описание хвоста, похожее на то, что оставил Ктесий в рассказе о собакоголовых, и другая — странная анатомия предплечья. За исключением этих черт существа похожи на ниттаево.

Что касается хвоста, важно, что вьетнамцы приписывают его всем мои (это коллективное имя для всех диких племен гор Вьетнама и Лаоса). Эти мои образуют расу с таинственными чертами: средний рост — 157 сантиметров, окрас кожи красноватого цвета, похожий на загар европейцев, невыступающие скулы, но нос при этом достаточно прямой, бывают даже светлые волосы. Некоторые авторы сравнивают их со средиземноморской расой, тем более что по легенде они пришли из далеких земель на западе.


Знак зверя

Можно ли говорить, что у диких ням-нунг действительно был хвост? Вряд ли. На мой взгляд, хвост в глазах людей — не что иное, как символ дикости, недаром он есть у черта. Но не странно ли, что истории о людях с хвостами циркулируют по всему индо-малайскому региону, там, где распространены два вида антропоидов, именно бесхвостые обезьяны гиббон и орангутан? Их наличие само по себе не опровергает ли веру, по которой отсутствие хвоста у двуногих является привилегией людей? Я думаю, что наличие гиббонов и орангутанов усиливает легенду о хвостатых людях. Если есть обезьяны без хвостов, причем человекообразные, почему бы не предположить, что низшие люди имеют хвосты? Такая идея подтверждается многими фактами.

По мнению многих исследователей, кинокефалы Ктесия не кто иной, как лхо-па, обитатели Бутана, которых индийцы называли «каллистриянцами» (люди с лицом собаки). Этот народ, в котором явно течет кровь европеоидов, вовсе не примитивен, но образ жизни этих изолированных от мира групп позволяет жителям называть их дикарями. Отсюда, как говорится, и хвост…

Анри Мэтр вспоминает, что когда члены Кембриджской экспедиции высадились в Кланге в 1899 году, их малайские друзья предупредили их, чтобы они опасались хвостатых батаков-людоедов [22] В свое время был широко распространен слух, что сиамцы, то есть таиландцы, — дикари с хвостами, но это была явная ложь. Не означает ли все это, что какой-то народ, гордый свой значимостью и желающий самоутвердиться, хочет принизить своих соседей и приписать им черты и обычаи дикарей? Греки делали это в отношении всех соседей, называя их «плохо говорящими на каком-либо языке».

Большинство путешественников древности приписывали хвосты диким племенам, которые им попадались, особенно на островах. Павсаний во II веке, уверенный в жестокости жителей — обитателей островов в океане, приписывал им «густую шерсть и длинный хвост». В XVIII веке таких слухов было больше всего. Джемелли Каррери писал, что «жители острова Лусон и некоторые негры имели хвосты, в 4—5 пальцев длины». Ян Стройте говорит о хвостатых людях к югу от острова Формоза, а миссионеры иезуитского ордена размещали их на острове Миндоро недалеко от Манилы.

Швед Кепинг считал, что Никобарские острова — последнее убежище «хвостатиков». И наконец, когда Тернер посетил Тибет, ему там тоже говорили о хвостатых мужчинах-горцах: «Эти хвосты стеснительны для них, ибо они не могут садиться, не вырыв в земле ямку, чтобы расположить в ней свой хвост». Самое удивительное, что такие небылицы ходили об обитателях не только далеких островов и недосягаемых вершин, но и сравнительно близких мест. В 1752 году миссионер Хосе Рибейро писал о южноамериканском краснокожем племени под названием «месайя», у представителей которого имеется хвост толщиной в палец и длиной с ладонь, покрытый гладкой шерстью.

В 1802 году французский врач Луи Франк сообщал из Африки, что в караванах невольников распознавали людоедов с хвостами, и геллади, работорговцы, считали за лучшее избавляться от них. Работорговцы из мусульманских стран приписывали эту особенность племенам ньям-ньям из Центральной Африки. В Азии китайцы упорно верили в наличие хвостатых людей. Да что Азия и Африка! В самой Европе до конца XVII века испанцы считали, что у евреев, англичан Девоншира и Корнуэлла, у беарнцев во Франции, у каготов, живущих у подножия Пиренеев, тоже есть хвост.

Многие примитивные племена, у которых в тотеме были животные, обладающие хвостом, привязывали вокруг бедер хвост колобуса, и конец его свободно свисал сзади. Муруты и Борнео делают то же самое с хвостом обезьяны.


Демоны с острыми плечами

Каждый дикарь найдет еще большего дикаря, чем он сам. Вот почему поддерживается вера в хвостатых людей в остальных племенах Малайзии, особенно у сакаи, родственников цейлонских веддов. В одной из своих книг английские антропологи Скит и Блэгден пишут: «Слухи об „оранг экор“, „людях с хвостом“, живущих в Малайзии, появляются и в других уголках полуострова. Говорят, они походят на людей, и их не считают опасными, но с людьми они не хотят иметь дела и исчезают в лесу, который их проглатывает. Они носят лишь повязку вокруг бедер, из-под которой сзади виден хвост. Есть он и у мужчин, и у женщин, и никто не видел их детей».

Что можно к этому добавить? Что в Малайзии есть существа, более примитивные, чем сакаи? Думается, на эту тему уже и так много всего сказано. Более интересна другая легенда сакаи, где упоминаются волосатые карлики — ханту-сакаи (черти-сакаи), прячущиеся в дебрях, где их встречают, но редко. Они очень робкие, но обладают таким тонким нюхом, что распознают по запаху приближающегося человека, на большом расстоянии.

Следующие сведения об их обычаях и облике позволяют отнести их к цейлонским ниттаево.

«Эти сакаи-демоны, — продолжают двое британских антропологов. — имеют острые, в форме лезвия предплечья, которыми они пользуются, чтобы рубить ветки. Чтобы срезать высокую ветку, они залезают по стволу и садятся на ветку, и рубят ее острым краем плеча. Падая на землю вместе с веткой, они никогда не ушибаются».

Здесь мы снова натыкаемся на ту же самую деталь — острые предплечья. Что же это такое? Или просто речь идет о длинных лапах местных антропоидов-гиббонов, которыми они работают как серпами? Или же эти «предплечья» — просто режущие приспособления, которыми аборигенные племена рубят джунгли? И та и другая версии полностью отрицают участие непосредственно туловища.

Что касается диких людей ням-нунг, трудно защищать первую версию, когда говорят о невозможности для этих существ лазать по деревьям. Ведь гиббоны из всех обезьян, пожалуй, лучше всех приспособлены к древесной жизни: летают с ветки на ветку с легкостью птиц, а на землю спускаются только попить. Однако та жесткость, которую мои приписывают этим существам, что касается суставов, говорит в пользу этой первой гипотезы: если рассматривать предплечья гиббона как некое подобие серпа, рука не будет гнуться!

На самом деле, представляется вероятным, что путаница между антропоидами и человеческими существами вызывает сомнения в обозначении «дикие люди» у ням-нунг с таким же у ханту-сакаи, у которых единственная рука снабжена режущей костью. Вот что пишут по этому поводу Скит и Блэкден: «Все это совпадает с легендами малайцев об орангутане или мавасе, которого иногда называют ханту-мавас. Бегби говорит о ханту-мавасы. Их часто изображают как гиббонов с большими руками. Но вместо того чтобы иметь кость на внутренней стороне руки, у них есть кусок железного клинка, которым они рубят лес».

Вот мы и полностью запутались. На самом деле мава, мавас или маве — имя собственное, которое на Суматре дают орангутану.

Название «орангутан» используется малайцами, чтобы обозначить людей типа негритос на Малакке или же для малоизвестных обезьян. Слово «мава» может быть применено и к людям, но за пределами Малайзии, где нет орангутанов. Может ли быть такое? К тому же на Малакке есть гиббон вида Hylobates lar, с лапами, покрытыми белой шерстью, которые спокойно можно принять за металлические лезвия.

Уточним, что слово «бенуа» означает «земля», а «оранг бенуа» — «люди земли», настоящие аборигены. «Ханту-бенуа» означает существо более-менее мифическое, которое первыми поселились на полуострове. Относятся ли они к сакаи или семангам? Не идет ли речь о более примитивных, чем они, существах?


Тираны появляются и собираются

Чтобы внести хоть немного порядка в эту абракадабру, нужно усвоить вот какую истину: обозначения типа орангутан, оранг бенуа или ханту имеют относительную ценность, это ведь не собственные имена. Ибо, как мы уже говорили, каждый дикарь находит более дикого, чем он сам.

Представьте на момент, что предполагаемый исследователь с Марса только что высадился на планету и дал свои названия вместо привычных нам, скажем, «дикарей», «западных», «свободных» и т.д. — получится невероятный компот. Наши этнографы мало чем отличаются от такого марсианина, да они и не могут иначе. Есть только два способа назвать народ: или ему дают имя, которое он сам себе дал, или это имя, данное ему соседями. В первом случае слово это означает, без сомнения, «человек» на диалекте этого народа. Во втором варьирует. И возникает путаница.

Чтобы что-то прояснить, надо вспомнить, что у разных народов разные представления о человечности и гуманности, не то, что у христиан XX века. Все это, повторяю, объясняет антропологическую мешанину в индо-малайском регионе, где буквально смешались в кучу и люди, и звери. Из этих многочисленных волн выделились реликты, которые укрылись в труднодоступных местах.

В миоцене гиббоны жили даже в Европе (Ploipithecus), в плиоцене были распространены только до Египта (Prohylobates), a сейчас только в Азии, к востоку от Ганга и на островах. До плейстоцена орангутаны жили в Китае. Сегодня они остались только на Борнео и Суматре.

За ними пришли похожие питекантропы, только без волос, потом — негритос, за ними — ведды. Всех этих пигмеев и карликов нещадно истребляли, уничтожали те, кто шел следом, — более рослые, сильные и вооруженные. Но наследование могущества еще не означало родства, как в монархиях Европы.

Нельзя считать, что на протяжении истории шла поэтапная гуманизация и каждая волна приносила прогресс в области психики. Без сомнения, были падения и взлеты. Самые сильные не всегда оказывались лучшими.

Можно допустить, что племя воинственных обезьян типа бабуинов захватило территории более слабых и робких племен, живущих изолированными семьями. Но все-таки это не могло длиться вечно, и в итоге победа была все же за большим мозгом и умом…


Волосатые гномы или карликовые питекантропы?

В целом проблема выглядит так. Из всех сообществ нас более всего волнуют ниттаево на Цейлоне, дикари Индокитая и аборигены-демоны Малайзии. Эти волосатые карлики предшествовали веддам и негритос, за которыми, в свою очередь, последовали люди обычного роста. Многие известные характеристики не позволяют отождествлять их даже с высшими обезьянами, населявшими регион до первых людей.

Но можно ли связывать их с питекантропами? Несомненно, у них было много черт, которые ставят их на полпути от антропоидов к человеку, но рост не позволяет связывать их с питекантропом Явы и синантропом, чей рост приближается к нашему. Более того, голландец ван Кенигсвальд нашел на Яве в 1939—1941 годах остатки черепа человека-обезьяны более высокого роста. Она была просто гигантом — от 2,5 до 3 метров ростом. Мы увидим в следующей главе, что существовали обезьяны куда более рослые…

Значит, внутри группы питекантропов были значительные различия в росте. Тем более удивительно, что находят и карликовых питекантропов — маленьких африканских австралопитеков.

Если ниттаево и их собратья по Индокитаю и Малайзии — действительно промежуточные существа между человеком и антропоидом, их можно связать с карликовым питекантропом.


Люди-обезьяны Перака

Вспомним о событиях, происшедших в начале 50-х годов в Малайзии. Это случилось накануне Рождества в 1953 году на плантации гевеи в Роллаке, на юге провинции Перак. Молодая китаянка делала надрезы на каучуковом дереве. Неожиданно кто-то сзади положил ей руку на голое плечо, она вздрогнула, обернулась, и то, что увидела, повергло ее в ужас. Сзади стояла женщина, если можно было так называть это волосатое существо, скорее обезьяна. Длинные волосы ниспадали до бедер, контрастируя с белой кожей. Шерсть имелась на руках и груди, на лице виднелись густые брови. Были даже усы. Вместо одежды — желтая набедренная повязка.

Несомненно, она пришла с мирными намерениями. Ее сопровождали двое мужчин, тоже покрытых шерстью, державшиеся в отдалении, чтобы не напугать девушку.

Похожая на обезьяну женщина изобразила некое подобие улыбки, обнажив довольно внушительные клыки и издав каркающий звук. Китаянка истошно закричала и бросилась со всех ног домой.

Нет, то было не привидение. Один индиец, который тоже видел странное трио, повторил слово в слово описания китаянки, утверждая, что существо было достаточно рослое и усы у мужчин опускались чуть ли не до пояса.

Начальник плантации, до которого дошли слухи о пришельцах, заявил в полицейское управление Куала-Лумпура. Якобы его рабочих терроризируют, и они не могут работать. Две малайские патрульные группы выехали на место. Во время поисков полицейскому капралу удалось увидеть троих неизвестных на берегу реки, но он побоялся стрелять в них, думая, что это могут быть обычные люди, из сакаи. Они бросились в воду у него на глазах и скрылись в лесу на том берегу.

За эти дни их видела добрая дюжина людей. Трое из них дают сходные показания — рост около метра восьмидесяти, хорошо сложенные, покрытые шерстью существа. Их пытались сравнить с обезьянами, но они выглядели настолько по-человечески, что начальник полиции отдал приказ «взять живыми»!

А научные круги предпочитали по этому поводу отмалчиваться, один лишь М.Т. Сейвекинг, директор управления музеев Малайзии, высказался за отправку научной экспедиции в этот район, но на том все и закончилось.

Сейвекинг говорит, что они носят некое подобие повязки на бедрах и бегают по-человечески, не помогая себе при этом руками, как антропоиды. «Это несомненно человеческие существа, — говорит ученый. — Длинные клыки, видные даже из закрытого рта, доказывают, что это потомки древнейших обитателей Малайзии».

Заметим, что ни у сакаи, ни у семангов, ни у веддов из расы негритос, представляющих примитивные группы населения Малакки, тело не покрыто шерстью. Если у сакаи волосы и длинные, то тело сравнительно голое и никак не белое, а темное. Кроме того, сакаи не превышают роста 155 сантиметров. Ну и к какому же племени они принадлежат? Не к питекантропам ли?

Известно, что у человеческих существ клыки не выступают за ряд зубов — это черта, отличающая обезьян от человека. У питекантропов они выступают, но незначительно. Но свидетели могли преувеличить, ведь у страха глаза велики. Кроме того, клыки они могли затачивать, как это делают семанги…

Сейвекинг предполагает, что у них уже был контакт с человеком, ибо они боятся огнестрельного оружия. Он вспоминает, что аналогичная встреча имела место в середине 30-х годов в штатах Калантан и Перак. Конечно, здесь нужны новые достоверные подтверждения.

Глава 2. ЧЕЛОВЕКООБЕЗЬЯНА С ОСТРОВА СУМАТРА

Если до наших дней сохранились представители фауны самых отдаленных геологических эпох, ничто не мешает предположить, что в один прекрасный день мы можем столкнуться в каком-нибудь глухом лесу с настоящим питекантропом. По правде говоря, встреча с существом, возраст которого в геологическом смысле равен миллиону лет, должна меньше поражать воображение, чем знакомство с пустынным скорпионом, возраст которого исчисляется четырьмястами миллионами лет.

Разумеется, подобная встреча возможна не в Булонском лесу и даже не в девственных лесах Позеры. Зато она не исключена в глухих уголках Малайзии, на родине человекообезьян. Действительно, если остров Ява, где были найдены останки знаменитого питекантропа, уже достаточно хорошо изучен, то этого нельзя сказать о полуострове Малакка и соседних островах Суматра и Борнео, горные леса и болота которых практически недоступны. Нам известно, кроме того, что в Китае обнаружен другой предок человека, очень похожий на яванского питекантропа, — синантроп. Все говорит в пользу того, что человек-обезьяна переселился на Зондские острова с Азиатского континента; та же участь постигла и остальную китайско-малайскую фауну. Оказавшись на Суматре, по пути на Яву, питекантроп, несомненно, прожил здесь не одно тысячелетие. Но уцелел ли он в борьбе за существование до наших дней?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25