Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Добыча

ModernLib.Net / О бизнесе популярно / Ергин Дэниел / Добыча - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 6)
Автор: Ергин Дэниел
Жанр: О бизнесе популярно

 

 


Примерно от 15 до 20 процентов нефти продавали конкуренты, и директоры „Стандард“ охотно мирились с этим. Контроль более чем над 85 процентами рынка был достаточен для „Стандард“, чтобы сохранять заботливо взлелеянную стабильность. Размышляя над своими ландшафтами и деревьями, Рокфеллер замечал в старости: „Во всех вещах открывается преимущество работы в большом масштабе“. „Стандард ойл“, конечно же, могла возглавить список этих „вещей“. Рокфеллер создал вертикально интегрированную нефтяную компанию. Много лет спустя, один из преемников Рокфеллера в „Стандард ойл оф Огайо“, работавший с ним в качестве начинающего юриста, размышлял над одним из великих достижений Рокфеллера. „Он инстинктивно создал тот порядок, который может происходить только из централизованного управления большим конгломератом производства и капитала, с одной целью – в интересах организованного продвижения продукта от производителя к потребителю. Это дисциплинированное, экономичное и эффективное продвижение есть то, что мы сегодня, много лет спустя, называем „вертикальной интеграцией“. И добавлял: „Я не знаю, употреблял ли когда-нибудь господин Рокфеллер термин „интеграция“. Я знаю только, что именно он сформулировал саму идею“.

Некоторые критики были поставлены в тупик достижениями Рокфеллера. Принадлежавшая правительству Соединенных Штатов авторитетная „Минерэл Ресорсиз“ заявляла в 1882 году: „Не может быть никаких сомнений в том, что компания проделала огромную работу, и переработка нефти превратилась в настоящий бизнес, а транспортировка была значительно упрощена; но как много дегтя было в этой бочке меда, определенно сказать практически невозможно“.

Для других – конкурентов „Стандард“ и значительной части публики – приговор был бесспорным и полностью негативным. Для слишком многих производителей и независимых переработчиков „Стандард ойл“ была злым спрутом, вышедшим на охоту за „телами и душами“ конкурентов. И для тех, кто пострадал от махинаций Рокфеллера – от беспрестанного давления и „потения“, от двурушничества и тайных сговоров – он был чудовищем, которое лицемерно взывало к Господу, одновременно методично отнимая у людей средства к существованию и даже сами жизни в неудержимой погоне за деньгами и властью.

Многих коллег Рокфеллера огорчали постоянные нападки критиков. „Мы достигли невиданного в истории успеха, наше имя известно во всем мире, но нашему публичному имиджу трудно позавидовать, – писал один из них Рокфеллеру в 1887 году. – Мы олицетворяем все то, что зло, бессердечно, тягостно, жестоко (думается, это несправедливо)… Это не очень приятно писать, ибо я дорожу честным именем в деловой жизни“. Но самого Рокфеллера это не очень беспокоило. Он считал, что лишь действует соответственно духу капитализма. Он даже хотел привлечь к защите „Стандард ойл“ религиозные круги. По большей части он игнорировал критику и оставался уверенным в себе и в том, что „Стандард ойл“ была инструментом совершенствования человечества, превращающим хаос и легкомыслие в устойчивость, делающим возможным общественный прогресс и несущим дар „нового света“ в мир темноты. Она обеспечивала капитал, организацию и технологию и брала на себя большой риск, необходимый, чтобы создать и обслуживать глобальный рынок. „Дайте бедному человеку дешевый свет, джентльмены“, – говорил Рокфеллер своим коллегам в Исполнительном комитете. Насколько он мог судить, успех „Стандард ойл“ был значительным шагом в будущее. „Объединение остается в силе, – сказал Роксреллер, когда оставлял активное руководство компанией. – Индивидуализм канул в небытие и никогда не возродится“. „Стандард ойл“, – добавил он, – была одним из величайших, возможно самым великим из „строителей“, которые когда-либо существовали в этой стране“.

Марк Твен и Чарльз Дадли Уорнер в своем романе „Позолоченный век“ верно схватили характер десятилетий после Гражданской войны – как времени „построения гигантских схем и спекулянтов всех мастей… и горячего желания внезапного богатства“. Рокфеллер в некотором смысле – истинное воплощение своего века. „Стандард ойл“ была безжалостным конкурентом, и ее хозяин стал богаче всех. В то время как многие разбогатели на спекуляциях, финансовых махинациях и мошенничестве, Рокфеллер построил свое состояние, поставив на молодую, дикую, непредсказуемую и ненадежную отрасль, неустанно превращая ее в соответствии со своей собственной логикой в высоко организованный, масштабный бизнес, удовлетворяющий потребность в свете во всем мире.

„Наш план“ в конечном счете провалится. В Соединенных Штатах общественное мнение и политика с возмущением отвернутся от объединения и монополии, и происшедшее будет рассматриваться как неприемлемая надменность и недопустимое поведение в бизнесе. В то же самое время новые лица и новые компании, действовавшие за пределами „епархии“ Рокфеллера в Соединенных Штатах и в таких отдаленных местах, как Баку, Суматра, Бирма, а позднее и Персия, поднимутся и покажут себя бесстрашными и живучими бойцами. И некоторые из них больше чем выживут – они преуспеют.

ГЛАВА 3. КОММЕРЦИЯ В УСЛОВИЯХ КОНКУРЕНЦИИ

Хотя весь остальной мир с нетерпением ожидал „новые светильники“ из Америки, организация первых поставок нефтепродуктов в Европу оказалось делом нелегким. Моряков охватывал ужас от одной мысли о возможности пожаров и взрывов на борту судна, везущего керосин. Наконец в 1861 году одному филадельфийскому судовладельцу удалось сформировать команду из матросов, которые попадали на уже готовое к отправке судно пьяными до бесчувствия, следовательно, не совсем по своей воле. Первый груз без происшествий был доставлен в Лондон. Дверь для торговли в мировом масштабе была открыта, и американские нефтепродукты быстро завоевала мировые рынки. Керосин нашел повсеместное употребление. Поэтому практически с самого начала нефтяная индустрия приобрела международный характер. Американская нефтяная индустрия не смогла бы достичь своих настоящих размеров и стать тем, чем она стала, если бы у нее не было выхода на зарубежные рынки сбыта. В Европе быстрый рост спроса на американские нефтепродукты стимулировался индустриализацией, экономическим ростом и урбанизацией, а также недостатком консистентных и жидких смазочных материалов, который континентальная Европа испытывала на протяжении уже не одного поколения. Расширению рынков сбыта немало способствовали даже консулы Соединенных Штатов в европейских странах, которые, как могли, рекламировали это, по выражению одного из них, новое „изобретение янки“, а в некоторых случаях покупали нефть на собственные средства и сбывали ее потенциальным клиентам.

Попытаемся выяснить, что означало в то время понятие „глобальный спрос“. Вещество, использовавшееся в осветительных средствах, завоевавших популярность во всем мире, производилось не просто в одной стране, а в одном штате, а именно – в Пенсильвании. Никогда больше ни в одном регионе не было такой концентрации запасов сырья. Почти сразу же для новой американской нефтяной индустрии и экономики страны в целом чрезвычайную важность приобрел экспорт. На протяжении семидесятых и восьмидесятых годов керосин, идущий на экспорт, составлял более половины от общего объема его производства в Америке. По общей стоимости керосин занимал четвертое место среди предметов экспорта из США и первое – среди промышленных товаров. А Европа была самым крупным рынком его сбыта.

К концу семидесятых годов в индустрии доминировал не только один штат, но и одна компания – „Стандард ойл“. В общей сложности около 90 процентов экспортировавшегося керосина проходило через руки „Стандард“. В „Стандард“ были удовлетворены сложившейся системой, при которой ее роль заканчивалась доставкой продукта в американский порт и погрузкой там на судно. Компания не сомневалась в своем подавляющем превосходстве и была готова к завоеванию планеты со своей американской базы. Джон Д. Рокфеллер совершенно серьезно намеревался навязать „наш план“ всему миру. В то же самое время компания чрезвычайно гордилась своим продуктом. Как сказал главный представитель „Стандард ойл“ в зарубежных странах, нефть „пробила себе путь в большее число самых дальних уголков цивилизованных и нецивилизованных стран, чем любой другой продукт, поставляемый из одного источника, за всю историю бизнеса“.

Существовала, конечно, опасность потенциальной зарубежной конкуренции. Но люди с Бродвея, 26 не брали эту возможность в расчет. Единственное, на основе чего могла возникнуть такая конкуренция, – новый обильный источник сырой нефти. В Пенсильванском геологическом отчете за 1874 год с гордостью констатировалось, насколько основательно нефть, добытая в этом штате, доминировала на мировых рынках. Отчет всего лишь мимоходом касался вопроса, могут ли „буровые работы в других странах… завершиться обнаружением нефти“, и отмечал, что этот вопрос „сможет представить для нас интерес лишь какое-то время спустя“. Авторы отчета были настолько уверены в доминирующей роли Америки, что даже не считали на текущий момент необходимым проводить дальнейшие исследования. Однако они глубоко заблуждались.

„ОРЕХОВЫЕ ДЕНЬГИ“

Среди наиболее перспективных для „новых светильников“ рынков была огромная Российская империя, в которой как раз начиналась индустриализация, для проведения которой искусственное освещение имело чрезвычайно важное значение. Санкт-Петербург, столица империи, был расположен так далеко на севере, что в зимнее время световой день составлял едва лишь шесть часов. Еще в 1862 году американский керосин достиг России и быстро завоевал широкое признание в Санкт-Петербурге, где керосиновые лампы сразу же пришли на смену жировым свечам, от которых население целиком зависело. Консул Соединенных Штатов в Санкт-Петербурге радостно сообщал в своем отчете в декабре 1863 года, что можно „с полной уверенностью на несколько лет вперед рассчитывать на большой ежегодный прирост спроса на товар из Соединенных Штатов“. Но в своих расчетах он не мог учитывать событий в далекой и недоступной части империи, которые не только предрешили судьбу российского рынка сбыта американской нефти, но также послужили предвестником грядущего краха глобальных планов Рокфеллера.

В течение многих столетий на безводном Апшеронском полуострове, „отростке“ Кавказских гор, выдающемся далеко в окруженное сушей Каспийское море, отмечались выходы нефти на поверхность. В XIII в. Марко Поло записал услышанные им сведения об источнике в районе Баку, который давал масло, которое, хотя и „не годилось в пищу“, но „годилось для поддержания огня“, а также использовалось как средство от чесотки верблюдов. Баку было территорией, где находились „вечные столбы огня“, обожествляемого зороастрийцами. Эти столбы были, выражаясь прозаически, результатом воспламенения газа, сопутствующего месторождениям нефти, и выходящего на поверхность через трещины в пористом известняке.

Баку было частью независимого ханства, которое было аннексировано Российской империей лишь в самом начале девятнадцатого столетия. К тому времени уже начала развиваться примитивная нефтяная промышленность, и в 1829 году в этом районе насчитывалось восемьдесят два вырытых вручную колодца. Но объем добычи был мизерным. Развитие индустрии серьезно ограничивалось отсталостью региона, его удаленностью, а также продажностью, деспотизмом и некомпетентностью царской администрации, которая управляла нефтяной индустрией в рамках государственной монополии. Наконец в начале семидесятых годов российское правительство отменило монополию и открыло регион для действующих на конкурентной основе частных предприятий. Итогом этого стал настоящий взрыв предпринимательской активности. Время вырытых вручную колодцев закончилось. Первые скважины были пробурены в 1871 – 1872 годах, а в 1873-м действовали уже более двадцати мелких нефтеперегонных заводов.

Вскоре после этого в Баку прибыл химик по имени Роберт Нобель. Он был старшим сыном Эммануэля Нобеля, талантливого шведского изобретателя, эмигрировавшего в 1837 году в Россию, где военная верхушка с энтузиазмом приняла его изобретение – подводную мину. Эммануэлю удалось создать значительную промышленную компанию, однако в конце концов она потерпела крах, когда российское правительство в очередной раз решило производить закупки за рубежом, а не в самой России. Один из его сыновей, Людвиг, построил на обломках отцовского предприятия новую компанию – крупный оружейный концерн. Он также разработал „колесо Нобеля“, специально приспособленное для российских дорог, находившихся в ужасном состоянии. Другой сын, Альфред, талантливый химик и финансист, обративший, по совету своего санкт-петербургского учителя, внимание на проблему нитроглицерина, создал всемирную динамитную империю, которой управлял из Парижа. Но Роберту, старшему сыну, не удалось добиться такого успеха. Различные его предприятия заканчивались неудачами, и ему пришлось вернуться в Санкт-Петербург, чтобы работать на брата Людвига.

Людвиг получил огромный контракт на производство ружей для российского правительства. Для ружейных лож ему было нужно дерево, и он послал Роберта на юг, на Кавказ, чтобы приобрести ореховую древесину. В марте 1873 года маршрут путешествия Роберта привел его в Баку. Хотя Баку был крупным многоязычным городом, центром торговли между Западом и Востоком, но он являлся частью Азии со всеми своими минаретами и старинной мечетью персидских шахов, а его население состояло из татар, персов и армян. Но начавшееся недавно развитие нефтедобычи уже внесло в его жизнь большие изменения, и Роберт сразу же по прибытии был заражен „нефтяной лихорадкой“. Не посоветовавшись с братом (все-таки он был старше и, следовательно, имел некоторые привилегии), Роберт взял двадцать пять тысяч рублей, которые Людвиг выдал ему на покупку дерева, „ореховые деньги“, и приобрел на них небольшой нефтеперегонный завод. Нобели занялись нефтяным бизнесом.

ПОДЪЕМ РОССИЙСКОЙ НЕФТЕПРОМЫШЛЕННОСТИ

Роберт быстро приступил к модернизации и повышению эффективности нефтеперегонного завода, купленного им на деньги Людвига. Получив от брата дополнительные средства, он завоевал репутацию самого компетентного промышленника, занимавшегося нефтепереработкой в Баку. В октябре 1876 года первая партия нефти для осветительных приборов с завода Нобеля прибыла в Санкт-Петербург. В том же году в Баку, чтобы ознакомиться с ситуацией на месте, приехал и Людвиг. Обладая опытом сотрудничества с имперской системой, Людвиг завоевал доверие Великого Князя, брата царя и наместника на Кавказе. Но Людвиг Нобель также был крупным организатором промышленности, способным на разработку плана рокфеллеровского масштаба. Он занялся анализом каждого этапа нефтяного бизнеса и разузнал все, что мог, об американском опыте нефтедобычи. Для повышения эффективности и прибыльности он использовал последние достижения науки, различные изобретения, а также методы планирования добычи и сбыта продукции; кроме того, он лично возглавил все предприятие. В течение нескольких последующих лет российская нефть завоевала популярность и даже превзошла по этому показателю американскую, по крайней мере на какое-то время, а швед Людвиг Нобель стал „нефтяным королем Баку“.

Решающее значение имела проблема дальних перевозок. Нефть перевозилась из Баку в деревянных бочонках по неэффективному и очень длинному маршруту – шестьсот миль на север по Каспийскому морю до Астрахани, затем перевалка на баржи и долгое путешествие вверх по Волге, где в том или ином пункте пересечения с железной дорогой она перегружалась в вагоны и отправлялась дальше. Затраты на погрузочно-разгрузочные работы были огромны. Да и сами бочонки были недешевы. Запасов местного дерева было недостаточно, и древесину приходилось доставлять из удаленных уголков империи или импортировать из Америки, а кроме того, в ход шли уже использованные американские бочонки, закупавшиеся в Западной Европе. Людвиг решил проблему транспортировки, что имело далеко идущие последствия. Решение заключалось в том, что нефть можно было перевозить „наливом“, т. е. в больших резервуарах, установленных на судах.

Данная идея имела много преимуществ, но на практике возникали серьезные проблемы балласта и безопасности. Капитан судна, потерпевшего крушение при перевозке нефти в резервуарах, объяснял: „Трудность в том, что нефть движется быстрее воды, а при сильном волнении, когда судно погружалось носовой частью, нефть устремлялась вниз и судно еще больше зарывалось в волны“. Людвиг нашел решение проблемы балласта и построил первый удачный нефтеналивной танкер „Зороастр“, который был спущен на воду в 1878 году на Каспийском море. В середине восьмидесятых годов концепция Людвига нашла свое подтверждение и в Атлантике, что способствовало настоящей революции в транспортировке нефти. Тем временем Людвиг постоянно стремился к тому, чтобы его бакинский нефтеперегонный завод был в числе самых передовых и технически оснащенных в мире. В его компании впервые в мире была введена штатная должность для профессионального геолога, специализирующегося на нефти.

Крупный интегрированный нефтяной концерн, созданный Людвигом, вскоре завоевал господство на рынке российской нефти. Присутствие нефтедобывающего товарищества „Братья Нобель“ было заметно на всей территории империи: скважины, трубопроводы, нефтеочистительные заводы, танкеры, баржи, хранилища, собственные железные дороги, розничная сбытовая сеть, а также заграничные рабочие, отношение к которым было значительно лучше, чем к любой другой группе рабочих в России, и которые гордо называли себя „нобелевцами“. Ускоренное развитие нефтяной империи Людвига Нобеля в течение первых десяти лет ее существования признавалось „одним из величайших триумфов предпринимательской деятельности за весь девятнадцатый век“.

Объем добычи сырой нефти в России, составлявший в 1874 году шестьсот тысяч баррелей, десятилетие спустя достиг 10, 8 миллиона, что равнялось почти трети от объема добычи в Америке. В начале восьмидесятых годов в новом промышленном пригороде Баку, который и именовался соответствующе – Черный город, действовали около двухсот нефтеперерабатывающих заводов. Над ними постоянно висело настолько плотное облако темного, зловонного дыма, что один из побывавших там сравнил жизнь в Черном городе с „сидением в дымоходе“. Такова была развивающаяся отрасль, в которой господствовали Нобели. Принадлежавшая им компания производила половину всего выпускавшегося в России керосина, и они с воодушевлением сообщали акционерам, что „к настоящему времени американский керосин почти полностью вытеснен с российского рынка“.

Но компания страдала от разногласий между самими братьями Нобелями. Роберт обиделся на Людвига за то, что тот вторгся на его территорию, и в конце концов уехал в Швецию. Людвиг был по натуре организатором, постоянно ищущим пути расширения, и это приводило к тому, что компания „Братья Нобель“ постоянно испытывала недостаток нового капитала. Альфред хорошо помнил, что их отец потерпел крах вследствие непомерного расширения и чрезмерной активности, и поэтому был значительно осторожнее. „Главный объект критики в том, – ворчал Альфред на Людвига, – что ты сначала что-то организуешь, а затем оглядываешься по сторонам в поисках необходимых средств“. Он советовал Людвигу в целях приобретения дополнительного капитала спекулировать акциями компании на фондовом рынке. В ответ Людвиг порекомендовал Альфреду „бросить спекуляцию, потому что это дурное занятие, и оставить его тем, кто не способен к более полезной работе“. Несмотря на разногласия, Альфред предоставил брату решающую помощь в виде собственных денег, а также договорился о предоставлении кредитов, в том числе о весьма существенном займе от банка „Лионский кредит“. Данная сделка создала важный прецедент – это был первый случай, когда кредит выдавался под обеспечение еще не добытой нефти.

Если на просторах Российской империи „Братья Нобель“ практически подчинили себе сбыт нефти, то за границами России компания едва ли воспринималась в качестве конкурента. Географическое положение заперло ее в пределах империи. Например, для того, чтобы достичь Балтийского моря, было необходимо пересечь „2000 миль по западной части России по водному пути и по железной дороге“ попеременно. Ситуация усугублялась еще и тем, что суровые зимние условия делали невозможной транспортировку керосина по Каспию с октября по март, в результате чего многие нефтеперерабатывающие предприятия просто закрывались на полгода. Даже внутри империи некоторые районы были недоступны – например, дешевле было импортировать керосин из Америки в Тифлис за 8000 миль, чем доставлять его из Баку, что был на 341 мили к востоку. Кроме того, существовали ограничения и на самом внутрироссийском рынке: освещение было далеко не самой необходимой потребностью широких слоев крестьянства, да они и не могли позволить себе такую роскошь. Непрерывный рост объемов добычи заставлял бакинских нефтепромышленников жадно искать рынки сбыта за границами империи. В поисках альтернативы северному маршруту, монополизированному Нобелями, два других нефтепромышленника – Бунге и Палаш-ковский – добились согласия правительства на строительство железной дороги, которая шла бы из Баку на запад через Кавказ к Батуму, порту на Черном море, который был включен в состав России в 1877 году в результате войны с Турцией. Но в самый разгар строительства цены на нефть упали, и Бунге с Палашковским остались без средств. Они оказались в отчаянном положении.

Помощь пришла от Ротшильдов, французской ветви семьи, которая, помимо многочисленных правительств, войн и различных отраслей промышленности, финансировала также строительство многих европейских железных дорог. Представители этой семьи владели нефтеперерабатывающим заводом в Фиуме, на побережье Адриатического моря, и поэтому были заинтересованы в приобретении дешевой российской сырой нефти. Они выделили средства на завершение строительства железной дороги, начатого Бунге и Палашковским, а взамен приобрели закладные на российские нефтяные сооружения. Они также договорились о гарантированных поставках российской нефти в Европу по выгодным для них ценам.

Для России данный период был характерен проявлениями яростного антисемитизма. В 1882 году императорским указом евреям было запрещено арендовать землю или владеть ею в пределах империи. Но все-таки Ротшильды были самыми известными евреями в мире – по отношению к ним указ, конечно, силы не имел. Российской нефтью занимались парижские Ротшильды. В первую очередь речь идет о бароне Альфонсе, организовавшем выплату репараций после поражения в войне с Пруссией в 1871 году и считавшемся одним из самых информированных людей во всей Европе (о нем говорили, что у него самые лучшие усы на континенте), а также о его младшем брате бароне Эдмоне, который финансировал переселение евреев в Палестину. Кредит, предоставленный Ротшильдами, позволил закончить строительство железной дороги из Баку в 1883 году, что почти сразу же превратило Батум в один из крупнейших нефтяных портов в мире. В 1886 году Ротшильды образовали „Батумское нефтеперерабатывающее товарищество“, известное впоследствии лишь по его русской аббревиатуре „БНИТО“. Они построили в Батуме нефтехранилища и предприятия по сбыту. „Братья Нобель“ быстро последовали их примеру. Железная дорога Баку – Батум открыла российской нефти дверь на Запад и именно из-за нее развернулась яростная тридцатилетняя борьба за мировые нефтяные рынки.

ВЫЗОВ, БРОШЕННЫЙ „СТАНДАРД ОЙЛ“

С появлением на арене Ротшильдов, Нобели внезапно столкнулись с крупным конкурентом, который вскоре занял второе место в России по объемам нефтедобычи. Хотя обе конкурировавшие группы и обсуждали возможности объединения, тем не менее, несмотря на выражение дружественных намерений, результат так и не был достигнут, и соперничество между ними сохраняло острый характер. Но были и другие конкуренты, чьи намерения были откровенно враждебны. „Стандард ойл“ немогла себе позволить просто проигнорировать российскую нефтяную индустрию. Российский керосин конкурировал теперь с американским осветительным маслом во многих странах Европы. В ответ на это в „Стандард ойл“ ускорили процесс сбора информации о зарубежных рынках и новых конкурентах. На Бродвей, 26 стали поступать сообщения со всего мира, в том числе и от некоторых американских консулов, которые также состояли на содержании у „Стандард“. Данные разведки были тревожны. „Стандард“ больше не могла благодушно рассчитывать на свое подавляющее превосходство.

Руководство „Стандард ойл“ понимало, что царское правительство никогда не позволит ей целиком выкупить предприятие Людвига Нобеля. Но вместо этого она могла попытаться приобрести значительный пакет акций Нобеля, сохранив при этом неоценимого Людвига на посту руководителя точно так же, как она сохранила лучших из конкурентов, которых она выкупила в Соединенных Штатах. В 1885 году переговоры с Нобелями в Санкт-Петербурге начал главный дипломат „Стандард“ и посол по специальным поручениям У. X. Либби. Людвиг Нобель не проявил заинтересованности. Вместо этого он сосредоточил свои усилия на укреплении своей собственной сети сбыта и увеличении объемов продаж в Европе. У него не было выбора. Захватывающий рост объемов нефтедобычи в России заставил Нобеля, как и других российских нефтепромышленников, искать новые рынки сбыта за пределами империи. В Баку забил ряд крупнейших нефтяных фонтанов, носивших такие имена, как „Кормилица“, „Золотой базар“ или „Чертов базар“. Один фонтан, имевший название „Дружба“, бил на протяжении пяти месяцев с мощностью сорок три тысячи баррелей в день, причем большая часть добытой нефти была потеряна. К 1886 году действовало одиннадцать фонтанов, а затем на только что открытом месторождении забило большое количество новых. Всего за период с 1879 по 1888 год объем нефтедобычи в России увеличился в десять раз, достигнув 23 миллиона баррелей, т. е. более четырех пятых от объема добычи в Америке. На протяжении восьмидесятых годов объем добываемой нефти резко возрос, и возникла настоятельная проблема поиска для нее новых рынков сбыта.

Столкнувшись с агрессивной сбытовой кампанией, проводимой Нобелем в Европе, глубоко обеспокоенная ростом добычи бакинской нефти компания „Стандард“ пришла к выводу, что от простого обсуждения пора переходить к делу. В ноябре 1885 года она снизила свои цены на европейских рынках – точно так же, как она это делала в ходе конкурентной борьбы в Соединенных Штатах. Агенты компании на местах стали распространять в разных европейских странах слухи о низком качестве и безопасности российского керосина. Кроме того, они прибегли к саботажу и подкупу. Несмотря на яростное наступление „Стандард“, и Нобель, и Ротшильды нанесли столь же сильный контрудар и добились успеха, а руководители „Стандард“ с ужасом наблюдали за тем, как область, которой они присвоили зловещий ярлык „Зона русской конкуренции“, все более расширялась на карте.

Некоторые члены Исполнительного комитета „Стандард“, располагавшегося на Бродвее, 26 настаивали на том, что в целях придания большей агрессивности сбыту своей продукции, а следовательно, для повышения конкурентоспособности „Стандард“, также необходимо организовать свои собственные компании по сбыту в зарубежных странах, а не пользоваться услугами независимых посредников. Более того, приход нефтеналивных танкеров на смену сухогрузам вывел нефтяной бизнес на абсолютно новый уровень. Сам Джон Д. Рокфеллер, рассерженный медленностью принятия решений в Исполнительном комитете, даже написал в 1885 году ворчливое стихотворение:

„Мы не старые и не сонные, и должны быть

постоянно на ногах, отважно встречать любой поворот судьбы

Достигая, добиваясь, учиться трудиться и ждать“.

В 1888 году Ротшильды пошли на очередное обострение конкурентной борьбы – они организовали свои собственные компании по импорту и сбыту нефтепродуктов в Британии. „Братья Нобель“ поступили подобным же образом. Это побудило к действию „Стандард“, которая наконец организовала свой первый зарубежный „филиал“ – „Англо– Америкэн ойл Компани“. Это произошло спустя двадцать четыре дня после официального открытия нового предприятия Ротшильдов в Британии. Кроме того, и на континенте были организованы новые филиалы – совместные предприятия, которыми „Стандард“ владела совместно с ведущими местными компаниями, занимавшимися сбытом нефти. „Стандард ойл“ превратилась в поистине многонациональную корпорацию.

Но конкурентов тем не менее остановить не удалось. Ротшильды ссужали деньгами мелких российских нефтепромышленников в обмен на гарантии приобретения добытой ими нефти по выгодным для себя ценам. На железной дороге Баку – Батум были постоянные заторы: семидесятивосьмимильный отрезок пути через горный хребет высотой в три тысячи футов был настолько труден, что в любое время по нему можно было перевезти лишь полдюжины вагонов. В 1889 году „Братья Нобель“ завершили прокладку через горы трубопровода протяженностью в сорок две мили. Исход дела решило использование четырех тонн динамита Альфреда. С наступлением новой эры, которую посол „Стандард“ по особым поручениям Либби прозвал „коммерцией в условиях конкуренции“, доля Америки в мировой торговле осветительными маслами упала с 78 процентов в 1888 году до 71 – в 1891-м, тогда как доля России выросла с 22 до 29 процентов.

Все новые и новые фонтаны начинали бить на богатом бакинском месторождении, вынося на поверхность все большее количество нефти. Но в российской нефтяной индустрии произошла одна важная перемена. Хотя терпение Людвига Нобеля и его решимость противостоять бесконечным трудностям оставались неизменными, здоровье его было подорвано. В 1888 году во время отпуска на французской Ривьере „нефтяной король Баку“ умер от сердечного приступа в возрасте всего пятидесяти семи лет.

Некоторые европейские газеты перепутали братьев Нобель и сообщили вместо этого о смерти Альфреда. В этих преждевременных некрологах о себе самом Альфред, к своему огорчению, нашел много осуждающих слов о том, что он был фабрикантом оружия, „динамитным королем“, торговцем смертью, нажившим огромное состояние за счет создания новых способов калечить и убивать людей. Он много размышлял над этими некрологами-осуждениями и в конце концов переписал свою последнюю волю, завещав свои деньги на организацию премии, которая увековечила бы его имя, и которой удостаивались бы лучшие проявления человеческой деятельности. ко держали в своих руках Нобели. Но для других, а в особенности для Ротшильдов, серьезность проблемы сбыта росла с каждым годом. Каким-то образом Ротшильдам нужно было обойти „Стандард ойл“ и выйти на мировой рынок. Особенный интерес они проявляли к Азии, где жили сотни миллионов потенциальных потребителей „нового освещения“. Но каким образом доставить им нефть?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17