— Стихийные бедствия?
      — Disasters я отключил, зачем мне лишние сложности.
      — Дикие звери?
      — Опасных нет.
      — Войны?
      — А воевать-то зачем?
      — Ну как же! За новые территории, за власть, за жратву, за самок…
      — Самки людей называются женщинами. За них не надо воевать, их и так достаточно, и все прекрасны. Земли хватает на всех, продуктов — завались, а власть никому и даром не нужна.
      — Да чем же они у тебя там занимаются тогда?!
      — Ну как… Самосовершенствуются. Развивают науку, искусство, ремесла. Недавно изобрели телескоп — так представляешь, нашли у ближней звезды спутники! Я и сам не знал, что они там есть. Скотоводство очень развито, земледелие тоже. Эзотерикой балуются…
      — Шамбамбукли..?
      — А?
      — Какой, говоришь, адрес у твоего мира?
      — В455112. А зачем тебе?
      — Да вот, хочу посылать своих святых после смерти в твой мир. Вместо рая. Не возражаешь?
 

* * *

 
      Демиург Мазукта позвал в гости своего друга демиурга Шамбамбукли.
      — О, привет! Это хорошо, что ты пришел, у меня для тебя подарок к Новому году.
      — По какому летоисчислению? — поинтересовался Шамбамбукли.
      — Неважно. По какому-нибудь. В каком из миров сейчас Новый год, по тому летоисчислению и подарок. Пойдем, покажу.
      Мазукта потащил демиурга Шамбамбукли за руку и привел в крошечный мир — собственно, не мир даже, а лишь фрагмент мира. Это была уютная зеленая долина, накрытая прозрачным небесным куполом. Под куполом висело золотое солнышко, а внизу по долине бродили стада белоснежных овечек.
      — Какая прелесть! — умилился Шамбамбукли.
      — Это всё тебе, — Мазукта обвел крошечный мир рукой. — Можешь его вставить в рамочку или использовать при строительстве другого мира. Словом, делай что хочешь.
      Шамбамбукли присмотрелся к стадам овечек.
      — Выглядит очаровательно… а кто эти животные?
      — Это агнцы, — пожал плечами Мазукта. — Твоя паства.
      — Паства?
      — Ну да. Раз ты их пасешь, значит, ты их пастырь. А они — твои агнцы. Бараны то есть.
      — А вон тот зверь, черный и с длинными рогами — он кто?
      — А, это… Это козлище.
      — А он-то зачем нужен?
      — Понимаешь… — Мазукта замялся, — так уж устроены агнцы. Сколько им пастырь ни указывает нужную дорогу, они все равно идут за козлищем. В крайнем случае, назначают козлом какого-нибудь самого жирного барана. Так что без него, сам понимаешь, никак.
      — То есть, они будут считать своим хозяином какого-то козла, а не меня? — огорчился Шамбамбукли.
      Мазукта рассмеялся.
      — Ничего страшного! Главное, чтобы сам козел знал, кто тут хозяин.
 

* * *

 
      Демиург Шамбамбукли натянул перчатки, с хрустом размял пальцы и кивнул: "приступим!"
      Человек судорожно сглотнул.
      — А может, как-нибудь…
      — Я не понял, — нахмурился демиург, — тебе нужна женщина или нет?
      — Нужна, — вздохнул человек.
      — А раз нужна, то придется потерпеть. Это недолго.
      — Больно будет? — обреченно поинтересовался человек.
      — Еще как! — подтвердил его худшие опасения демиург. — Да не дрожи ты! Я буду проводить операцию под наркозом…
      Человек расслабился.
      — …местным, — закончил демиург.
      Человек втянул голову в плечи и рефлекторно прижал руки к животу.
      — Ложись! — демиург был настроен решительно. Он тщательно отмерил дозу обезболивающего и вколол улегшемуся человеку в живот.
      — Уух! — прокомментировал человек.
      — Терпи! Мужчина ты или нет? Думаешь, женщине будет проще рожать? Даже еще больнее!
      Человек кивнул, зажмурился и покрепче вцепился пальцами в край операционного стола. Операция была долгой и трудной. Человек орал благим матом, звал маму, которой у него отродясь не было, крыл последними словами демиурга, будущую жену и весь женский род в целом, проклинал свою доверчивость и клялся, что никогда больше, ни за что… но тут операция как-раз закончилась.
      Демиург Шамбамбукли сделал последний стежок, зашивая человеку живот, и принялся творить женщину из ампутированного ребра. Тут человек ничем не мог ему помочь, разве что подсказать время от времени: "волосы… лучше рыжие… и грудь побольше… обе груди, если можно… а вот тут родинку…"
      Наконец все было готово и демиург Шамбамбукли сунул человеку в руки новорожденное существо.
      — Поздравляю! У вас женщина!
      Человек, шатаясь от тяжести и потери крови, на руках понес доверчиво обнимающую его женщину через порог новой пещеры.
      — Ну и зачем всё это было нужно? — поинтересовался наблюдавший за операцией через стекло демиург Мазукта.
      — Ты имеешь в виду, зачем нужны были боль, кровь и страдания?
      — Именно. Насколько я понимаю, тебе не составило бы труда провернуть все быстро и безболезненно. Так зачем же..?
      — Понимаешь… — задумчиво протянул Шамбамбукли, ополаскивая руки после операции, — оно ведь как все должно было быть? Вот захотел человеку бабу. Попросил творца ее сделать. Творец вколол ему снотворное, уложил баиньки, трах-тибидох! — а когда человек проснулся, ему подводят уже готовую женщину и говорят "на, мол, пользуйся". И как после этого он станет к ней относиться?
      Мазукта почесал за ухом и протянул: "поня-а-атно…"
      — Ну вот. А так… может, он хоть немного будет ее ценить? — с надеждой произнес Шамбамбукли.
 

* * *

 
      К демиургу Шамбамбукли пришел в гости его друг демиург Мазукта.
      — Привет. Какие новости?
      — Да какие у меня новости… Скучно.
      — А ты бы с людьми поиграл, обычно помогает.
      — Да ну их! Людям тоже скучно. Недавно они придумали играть в кубики, да и то бросили.
      — В кубики?
      — Ну да. Не знаешь такую игру? Берется глина, из нее лепится кубик и обжигается на солнце. А потом из кубиков строится башня.
      — Хм… интересная идея. А бросили они ее почему?
      — Поругались. То кубики не поделят, то еще что. Один говорит, клади так, а другой кладет эдак. Один хочет резные перила, а другой требует витые башенки. Словом, не смогли найти общего языка. Теперь сидят каждый в своем стойбище и друг с другом не разговаривают.
 

* * *

 
      К демиургу Шамбамбукли пришел в гости его друг демиург Мазукта.
      — Привет, ты чего такой мрачный?
      — Да так… Вот, сам смотри.
      — Ночь ведь, что я увижу?
      — Ничего, там светло.
      Действительно, всё было прекрасно видно, потому что город горел. На улицах валялись трупы защитников и нападавших, по улице двое пьяных солдат гнались за кричащей женщиной, еще один деловито обчищал карманы убитого горожанина.
      — Ну и что? — спросил Мазукта.
      — Плохо.
      — А ты чего хотел? Это же люди, примитивные существа.
      — Я же их сделал по образу и подобию своему! — всхлипнул Шамбамбукли. — Неужели и во мне есть… вот такое?!
      — Не говори ерунды! — хмыкнул Мазукта. — Ты им задал отправную точку, вот и всё. Ну, создал, ну по своему подобию. А дальше они развивались уже сами, разве нет? Вот и… развились.
      — А самое страшное знаешь что? — хлюпнул носом Шамбамбукли.
      — Что?
      — Вот это вот… всё, — неопределенным жестом указал на творящееся безобразие Шамбамбукли, — они совершают во славу мою и с именем моим.
      — То есть как? — удивленно захлопал глазами Мазукта, — Ты хочешь сказать, что они в тебя веруют?
      — Нет. Не веруют, а поклоняются.
      — Кошмар какой, — передернулся Мазукта.
      — Угу. Какую бы подлость ни совершили — "это творец нам так заповедовал!" Я не мог такого заповедовать! Даже пьяный! Ну, ты же меня знаешь, я вообще не пью почти. Зато у них совесть чиста, гордятся собой даже.
      — Человеческие жертвоприношения еще не практикуют? — деловито осведомился Мазукта.
      — Нет пока… кажется.
      — Скоро начнут, готовься. Я же говорю, примитивные существа.
 

Последняя серия

 
       Солнце остановилось в зените, и от страшного жара стала трескаться земля. Пробудились древние вулканы, и появилось множество новых. По земле стлался удушливый дым…
      — Ну, показывай, что там у тебя?
      — Апокалипсис.
      — А, ну это бывает. Какого типа: Армагеддон или Регнарек?
      — А я почем знаю?
      — Ну, как оно выглядело хотя бы?
      — Нуу… мир стал рушиться. Солнце зависло — и ни в какую. Звезды погасли. Твари какие-то полезли…
      — Волков среди них не было?
      — Кого?
      — Волков. Огромный волк не съел Луну?
      — Вроде нет…
      — Значит, не Регнарек. Ладно, сейчас разберемся.
       Небо ежеминутно меняло цвет, и страшные знамения являлись на нем. Дикие чудовища вышли из-под земли и бродили по лесам, выдирая с корнем деревья. Ужас опустился на мир…
      Демиург Мазукта оглядывался в некоторой растерянности.
      — Даже не знаю, что тебе и сказать… По-моему, тут уже ничего не исправишь. Проще начать по-новой.
      — Ууу, это столько мороки! — заныл Шамбамбукли. — Ты же всё умеешь, может, починишь как-нибудь?
      Мазукта проводил взглядом обрушившийся в Ничто участок пространства.
      — Сожалею. Это не лечится. Надо все сносить и устанавливать заново.
      — Ладно, сноси, — вздохнул Шамбамбукли.
      Мазукта величественно повел рукой…
       Исчезали в одно мгновение горы и пустыни, испарялись моря, обращались в прах деревья. Небо затянулось темнотой, свернулось в плотный комок, вобрало самое себя — и схлопнулось. Не осталось ничего.
      — Ну вот, можно начинать, — довольно хмыкнул Мазукта. — Сейчас создадим заново небо и землю, заселим разной живностью… Ты, кстати, сохранил хоть что-нибудь на диске?
      — Конечно! — откликнулся Шамбамбукли. — Все самое ценное перенес на диск, как ты мне и велел.
      — Отлично, давай его сюда. Сэкономим время.
      — Пожалуйста, бери…
      Шамбамбукли протянул демиургу Мазукте диск. Тот глянул — и вытаращил глаза.
      — Эт-то что..?
      — Диск. Ты же сам сказал…
      — Шамбамбукли, — устало произнес Мазукта после долгого молчания. — когда ты наконец начнешь понимать, что тебе говорят?
      — Ой! А ты что-то другое имел в виду? — забеспокоился Шамбамбукли и перевел взгляд на диск.
      Под хрустальным куполом небес бережно хранилась плоская, идеально круглая земля, омываемая со всех сторон океаном. Были здесь и горы, и равнины, и леса, и пустыни. Бродили стада животных, летали птицы, плавали рыбы… И стояли, глядя вверх, люди — великое множество людей.
      — Да, я что-то другое имел в виду, — кивнул Мазукта и стал неторопливо собирать инструменты.
      — Так что? Теперь не будешь ничего чиниить?
      — Не-а. Не надо ничего чинить. Пускай остается как есть — так тоже неплохо.
       Не веря в свое спасение, ничего не понимающие люди стояли и смотрели в небеса. У кого-то, конечно, была истерика, кто-то истово молился, распластавшись ниц. Но большинство — просто стояли и смотрели.
 

* * *

 
      Демиург Шамбамбукли зачерпнул густо-зеленого крема и щедро намазал левую щеку демиурга Мазукты.
      — Так лучше?
      Демиург Мазукта критически осмотрел себя в зеркале.
      — Хм… чего-то не хватает, прошамкал он. — Подай-ка мне вон те вставные клыки.
      — У тебя же есть уже две пары!
      — Вот третьей и не хватает! И когти коротковаты.
      Демиург Шамбамбукли покладисто помог товарищу нарастить когти и вставил ему в пасть еще одну пару клыков.
      — Ну как?
      — Жуть! — довольно ухмыльнулся в зеркало демиург Мазукта. — То, что надо!
      — А зачем все это надо? Ну, эти шипы, рога, когти?
      — А я сегодня председательствую на Страшном суде, — объяснил Мазукта. — Значит, должен навевать ужас
      одним своим видом.
      — Я это понимал как-то иначе… — задумчиво нахмурился Шамбамбукли.
      — Значит, неправильно понимал. Через четверть часа сюда войдут избранные представители человечества…
      — Только избранные представители?
      — Ну конечно! Всё человечество тут никак не поместится.
      Шамбамбукли окинул взглядом зал Суда, что-то подсчитал в уме и согласился, что да, не поместится.
      — Ну вот. Придут они на Суд, а Суд должен быть Страшным! И как, спрашивается, их напугать?
      — Может, твоим величием и неземным сиянием?
      Мазукта захохотал.
      — Людей этим не проймешь! Нужно что-то такое… такое… чтобы до печенок пробирало!
      Шамбамбукли покосился на вспухшую клыкастую морду, в которую превратилось породистое лицо Мазукты, невольно передернулся и отвел взгляд.
      — А ты не перегибаешь палку?
      — Все в порядке. Живые они меня не боялись, пусть хоть после смерти испугаются. А кроме того… я хочу действовать наверняка. Там, на земле, и так было довольно жутко. После всего, что люди успели увидеть при жизни, их нелегко будет смутить.
      — Ну не знаю, — вздохнул Шамбамбукли. — Что-то здесь неправильно, но что — не пойму.
      — И не надо, — махнул когтистой лапой Мазукта. — Отойди в сторонку и смотри, как я сейчас буду судить свой народ. Набирайся опыта у старших товарищей.
      Мазукта умостился на трон из человеческих костей, поерзал, критически оглядел убранство зала и скомандовал:
      — Начинаем!
      Распахнулись высокие двери, и в зал вошли люди. Изувеченные, обугленные, прошитые насквозь пулеметными очередями, покрытые язвами и следами химических ожогов… Вошли — и уставились на своего создателя.
      — Именно так мы тебя и представляли, — произнес после недолгого молчания умерший от лучевой болезни старик.
 

* * *

 
      — Да не ломайся ты! — вещал демиург Мазукта, волоча за рукав вяло упирающегося демиурга Шамбамбукли. — Никто тебя там не съест. И ты не обязан ничего покупать, но хотя бы посмотри на настоящее качество! А то всё работаешь по старинке.
      Стеклянные двери перед ними беззвучно разошлись в стороны, и глазам предстало многоцветие магазина.
      — Вот, полюбуйся! Все, что нужно для профессионального демиурга. Любые комплектующие, для любого типа миров, учебная литература, готовые блоки… Ну, чего объяснять, сам смотри.
      — Ух ты! — выдохнул Шамбамбукли и как завороженный, двинулся вдоль витрин. Действительно, было на что посмотреть. Как пасхальные яйца, лежали в своих гнездах нарядные планеты; рядом жемчужно поблескивали расфасованные по размеру спутники. Пузырьки с яркими и пастельными красками для украшения ландшафтов, цветные буклеты с типовыми курортными видами — копируй на здоровье! Гордо выпятив наклейки на пузатых животах, стояли длинные ряды бутылок с запечатанными океанами; рядом в никелированном ведерке прилагался бесплатный подарок от фирмы — ледяные кубики айсбергов. Мазукта протянул руку и снял с полки хрустальный пузырек с клубящимися внутри облаками.
      — "Грозовая атмосфера", — прочел он на этикетке и протянул пузырек товарищу. — Хочешь понюхать?
      Шамбамбукли нерешительно взял другой пузырек, тонкий и кристально прозрачный. Пшикнул из него на запястье и осторожно нюхнул.
      — Горный воздух! — расплылся он в улыбке. — Мой любимый запах.
      Мазукта хмыкнул и потянул друга дальше.
      — Начинать надо не с воздуха, а с основных деталей. Земля, небо, светила. Остальное уже частности.
      — А где тут… Ой, смотри, ка-ко-е!
      Шамбамбукли остановился у полки, на которой переливалось всеми цветами радуги огромное квадратное солнце.
      Мазукта пригляделся и солидно кивнул.
      — Угу. Вещь. Суперплоское, никаких вредных излучений, автоматическая настройка на время года, вечная гарантия. Цену видишь?
      Шамбамбукли перевел взгляд на ценник, тихо ахнул и отшатнулся от полки.
      — Вот тебе второе правило, — осклабился Мазукта. — Никогда не нацеливайся на самое эффектное — оно, как правило, и самое дорогое. Я предпочитаю простые надежные модели. Пойдем.
      Мазукта поволок Шамбамбукли к другому концу ряда.
      — Вот. Советую купить одно из этих.
      Шамбамбукли с сомнением уставился на россыпь невзрачных звезд.
      — Какие-то они…
      — Ерунда. Главное — функциональность.
      Мазукта выбрал одну из звезд и сунул Шамбамбукли в руки.
      — Бери и пойдем дальше.
      — А почему она такая лохматая?
      — Это протуберанцы.
      — Значит, у нее активность нестабильная? — проявил техническую осведомленность Шамбамбукли. — А не взорвется?
      — Такие светила взрываются редко. В крайнем случае, фирма-изготовитель выплатит компенсацию.
      — Пятна какие-то… — брезгливо поджал губы Шамбамбукли, рассматривая звезду. — И знаешь, по-моему, у нее слишком жесткое излучение!
      — А зачем существует озоновый щит, по-твоему? — парировал Мазукта.
      — Да ну, озоновый щит… В этой защите всегда полно дырок, только успевай затыкать.
      Мазукта в ответ только пожал плечами, отказываясь продолжать глупый спор. Шамбамбукли некоторое время потоптался у прилавка, перебирая звезды и рассматривая ценники, и наконец выбрал маленькую бледно-желтую звездочку, которая показалась ему "похожей на котенка". Так он и объяснил свой выбор Мазукте, не преминувшему упрекнуть друга в излишней сентиментальности.
      — Иди сюда, — он подвел Шамбамбукли к большому ящику в углу магазина и сунул туда обе руки, разгребая погромыхивающее содержимое.
      — Это что?
      — Товары со вторых рук. Планеты я всегда беру здесь. Чуть-чуть подчистить поверхность — и можно использовать как новые!
      Шамбамбукли двумя пальцами вытащил из кучи почерневшую спекшуюся планету.
      — И что, вот на этом можно начинать новый мир?
      — Брось, эта порченная. Сразу же видно.
      Шамбамбукли послушно уронил планету обратно в ящик.
      — Риск, конечно, всегда существует, — снисходительно объяснил Мазукта. — Зато цены просто смешные. На, возьми вот эту.
      Он сунул в руки Шамбамбукли серый, довольно-таки потертый шарик.
      — Этот использовался под динозавров. А они раса аккуратная, в каком виде взяли, в таком и отдали. Ну, может, только кладбища не стали тревожить.
      Шамбамбукли повертел планету в руках и, когда Мазукта отвернулся, незаметно вернул ее в кучу.
      — Так, что у нас на очереди? Растения, животные? Сейчас купим, сэкономим тебе два дня рабочего времени.
      В отделе растительности Мазукта быстро перебрал пакетики с семенами и спорами: от моха ягеля до Игдразила включительно. Были тут и говорящие грибы, и конфетные кусты, и дубы, на которых росли золотые цепи, и даже новая разработка — бродячее Древо Желаний. Мазукта деловито отобрал полтора миллиона пакетиков и ссыпал их в корзинку.
      — Тут необходимый минимум. Просто и без изысков. Пошли дальше.
      Он оторвал Шамбамбукли от разглядывания запретных плодов на Древе Познания и потащил в другой ряд.
      — Животные, животные… ага, вот они! Выбирай тех, что помельче и неприхотливее, и пойдем отсюда.
      — Животных я обычно сам… Нравится мне это, — робко возразил Шамбамбукли
      — И разумные расы- тоже сам?
      — Ну да… А они тут тоже продаются?
      — А как же! Вот, смотри.
      Он подвел Шамбамбукли к длинному стеллажу, где стояли в разных позах демонстрационные модели.
      — Это люди, это эльфы. А вот гоблины, гномы, орки, мшарцы, крысюки, змеелюди… Вот этих, с волосатыми ногами, не знаю, наверное, новая разработка.
      — А ты кого обычно используешь?
      — Людей или орков. Самые неприхотливые твари, грязи от них только много. Ну, это мелочи. Так будешь что-то брать?
      — Не-а.
      — Ну и зря.
      Мазукта направился к кассе, по дороге набирая в корзинку коробочки, баночки и пакетики с полок. Шамбамбукли вздохнул, вернулся к Древу Познания и еще раз полюбовался аппетитными плодами. "Непременно сделаю такое же!" — подумал он, хотя и подозревал, что подобного качества ему никогда не достичь. "Ничего, может, накоплю и приобрету со временем,"- решил Шамбамбукли и пошел к выходу, где его уже поджидал Мазукта.
      — Ну как, понравилось? — весело осведомился тот. — Я гляди сколько всего накупил!
      Мазукта потряс сумкой.
      — Обошлось даже дешевле, чем думал. Скидки, конец сезона, так что я еще и сэкономил. И альбом для слайдов получил в подарок от магазина!
      — Мазукта, я все понимаю, но зачем мы сюда вообще ходили? Я понимаю, купили бы что-нибудь такое… замечательное. Но ведь нет! Только полную сумку всякого барахла!
      — Ничего ты не понимаешь! — отмахнулся Мазукта. — Ты над каждым миром будешь корпеть по целой неделе, а я их теперь смогу ваять по три-четыре штуки в день. С тех пор, как нашел этот магазин, я знаешь, сколько миров успел создать? Больше шестисот! А ты? Меньше дюжины. Ладно, не обижайся. Пойдем ко мне, я сегодня угощаю.
      — Давай в другой раз? Я что-то устал.
      Демиурги распрощались, и Шамбамбукли пошел домой, грея в кармане ладонь о теплый бок маленького желтого солнышка.
      А Мазукта пожал плечами, достал из кармана стопку слайдов и стал небрежно распихивать их в кармашки нового альбома. Шесть сотен фотографий. Совершенно одинаковых.
 

* * *

 
      Демиург Мазукта пришел в гости к своему другу демиургу Шамбамбукли и принес тортик.
      — Ой, привет! — обрадовался Шамбамбукли. — Заходи, садись. Я сейчас приготовлю чай. Тебе какой — жасминовый или шиповниковый?
      — Мне кофе, — ответил Мазукта и прошел в комнату. Сел в одно из кресел и стал ждать хозяина.
      Скоро появился сам Шамбамбукли, с подносом в руках. Вручил Мазукте чашечку дымящегося кофе, себе налил из чайника кружку чая, взял кусок пирога и сел — но не во второе удобное кресло, а на колченогую табуретку.
      — Усмиряешь плоть? — с интересом спросил Мазукта.
      — Ты о чем? — не понял Шамбамбукли. — А, о табуретке..? Нет, конечно. Она ведь предмет роскоши.
      — Хм? — не поверил Мазукта.
      — Это подношение от людей. Они мне самое ценное не пожалели. Теперь как-то даже неловко было бы не пользоваться. Ты видишь, из какого дерева она сделана?
      Мазукта пригляделся.
      — Из серого и занозистого. Названия не помню. А что в нем такого роскошного?
      Шамбамбукли вздохнул.
      — Это дерево очень редкое. Его вообще не должно было остаться в мире, я старался все ростки уничтожить еще в самом Начале. Но вот не уследил.
      — А-а… — протянул Мазукта.
      — Я вот не понимаю, — Шамбамбукли задумчиво отхлебнул из кружки. — Я ведь так старался! Я засадил всю землю совершенно замечательной растительностью! Розовое дерево, черное дерево, даже фиолетовое дерево — и все растут повсеместно, далеко ходить не надо. Чудная древесина, долговечная и податливая, целебные плоды, даже листья можно в чай заваривать (кстати, зря отказываешься, попробуй — рекомендую). А люди…
      Он махнул рукой и снова отхлебнул.
      — Что — люди? — переспросил Мазукта.
      — Они их на дрова пускают, — мрачно отозвался Шамбамбукли. — А лечатся какой-то химической дрянью и безграмотными заговорами. Зато вот такой сорняк, — он пнул носком ножку табуретки, — специально везде разыскивают и ценят на вес золота. Почему так? Ведь невзрачная совсем коряга, и в обработку мало годится, и колючая к тому же…
      — Видишь ли, — наставительно поднял палец Мазукта, — люди гораздо больше ценят не то, что лучше, а то, что труднее достать.
 

* * *

 
      Демиург Шамбамбукли лучезарно улыбнулся человеку.
      — Здравствуй! Ну наконец-то, и в моем мире появились пророки.
      — Ага, — человек сдержанно кивнул. — Я имею честь говорить с демиургом Шамбамбукли?
      — Да, это я. Да ты садись, садись. Выпей чаю, а вот тут пирожки, кушай. Я уже приготовил для тебя чудные заповеди, будет что рассказать по возвращении…
      — Сожалею, вынужден отказаться, — человек изобразил сочувственный вздох. — Священный транс дается нелегко, у моего возвышенного духа есть только полчаса на разговор. Так что, если не возражаете, перейдем сразу к делу.
      — Да, конечно. Если тебе так срочно… На вот, тут в корзинке скрижали, я сам только сегодня написал…
      Человек, не обращая внимания на протянутую корзинку, уселся перед демиургом на стул, порылся в плоском кожаном портфеле и достал блокнот.
      — Итак, начнем. Паства хочет знать, действительно ли Ваше имя Шамбамбукли, или под этим псевдонимом скрывается целая группа демиургов?
      — Эээ…
      — Ясно. Следующий вопрос. Вы принимали участие в строительстве мира. Если бы у Вас была такая возможность, что бы Вы хотели исправить?
      — Одну минуточку…
      — Ясно. Какую именно? Первую минуту творения?
      — Но я не то имел в виду…
      — Я так и понял. Конечно, досадно, когда всё с самого начала идет не так, как задумано!
      — Но всё вовсе не идет…
      — Тем более.
      Демиург Шамбамбукли озадаченно замолчал.
      — Следующий вопрос. Как Вы относитесь к назначению Гога Верховным Прасолом?
      — Что..?
      — А, понимаю, Вы возмущены. Я тоже. Не будем тогда заострять внимание на этом вопросе. Перейдем к следующему. Ваше главное увлечение в жизни?
      — Погоди… — демиург Шамбамбукли попытался внести в разговор толику здравого смысла. — Вот тут у меня корзинка…
      — А, Вы плетете на досуге корзинки? Это весьма похвальное увлечение. А каковы Ваши сексуальные предпочтения? И с кем Вы жили в последнее время?
      -%* твою мать! — закричал Шамбамбукли.
      — О! — человек восхищенно вскинул брови. — Мою мать? Вы? Лично?
      Он быстро застрочил в блокноте.
      — Ну и в заключение, Ваши планы на будущее?
      — Еще одно слово… — прохрипел Шамбамбукли, — и я своими руками..!
      — Значит, у Вас запланировано еще одно Слово? Ну, спасибо за Откровение, — коротко поклонился человек, сложил бумаги в портфель и исчез.
      Это был лишь первый пророк из нескольких тысяч…
 

* * *

 
      — Ты только послушай, какие я заповеди придумал! Обхохочешься!
      Демиург Шамбамбукли покосился на листок в руках демиурга Мазукты.
      — Заповеди..?
      — Ага. Это очень занятная игра. Даешь людям какое-то указание, а потом смотришь, как они его выполняют.
      — Ну-ка, дай взглянуть…
      Демиург Шамбамбукли взял листок и прочел первую фразу.
      — "Не стой под стрелой"… А что это означает?
      — Это ничего не должно означать, это заповедь. Главное, чтобы звучало весомо и повелительно.
      — Погоди, я чего-то не понимаю…
      — А тут и понимать нечего! — Мазукта отобрал листок. — Вкладывать в заповедь какой-то смысл — глупое и неблагодарное занятие. Я сам так сперва делал, а потом понял, что это бессмысленно.
      — Но почему?
      — Да потому что людям ничьи советы свыше нафиг не нужны! Они все равно истолкуют любые слова так, как им больше понравится. Или каким-нибудь совсем дурацким образом. Лишь бы только не выполнять инструкции.
      Демиург Шамбамбукли непонимающе заморгал. Мазукта вздохнул.
      — Так. Объясняю подробнее. Вот, дал я, к примеру, людям такую полезную заповедь: "Мойте руки перед едой"
      — В высшей степени разумное высказывание! — заметил Шамбамбукли.
      — Кхм… да. Вот, взгляни сюда.
      Мазукта протянул руку и достал с полки один за другим четыре толстых тома.
      — Это что? — удивился Шамбамбукли.
      — Комментарии мудрецов. Только на одну эту заповедь. Выясняли, что значит "перед".
      Шамбамбукли присвистнул.
      — Нехило… И к каким результатам они в конце концов пришли?
      — Ну, если вкратце — то постановили, что промежуток между мытьем рук и поеданием пищи должен составлять не менее шести часов. А в те дни, когда приходится мыть руки с мылом, они и вовсе постятся.
      — А… а какой в этом смысл? — осторожно спросил Шамбамбукли.
      — Да никакого смысла. То есть, считается, что какой-то есть. Но высший. Недоступный человеческому пониманию.
      Шамбамбукли недоверчиво хмыкнул.
      — Или вот, — продолжал Мазукта, — "По газонам не ходить". Люди почти двести лет спорили, что я имел в виду. В конце концов, на основании косвенных намеков, подключив к работе лингвистов, установили, что такая форма глагола — "ходить"- употреблена в данном контексте с целью подчеркнуть, что по газонам нельзя перемещаться босиком, налегке и медленно. А в сапогах, бегом и с полной выкладкой — не только можно, но даже рекомендуется.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.