Любые решения, любые деяния властей во все рассматриваемое время  можно разбирать, перебирая по косточкам все их экономические, геополитические, патриотические и прочие соображения и обоснования, но всегда если не на поверхности, то на донышке откроются эти два родовых их качества, объясняющие все до конца. Именно они, такие качества, стали преступной основой самих властей и создали необходимую среду для криминализации всего социума.
      Не берусь оспаривать этих тезисов, хотя и считаю их по-прежнему чрезмерно жестокими. Но снова и снова спрашиваю – себя, Вас, всех: как?!!! Как можно было реализовать появившийся  тогда у России «исторический шанс»?
      С этим народом? С этими лидерами? С этой экономической ситуацией?
      Более эффективно? Более исторически точно? Просто более перспективно, наконец?
      Как?!!!
      Движение, как известно, жизнь. Отсутствие жизни – смерть. Сегодняшние «Бог, Царь и Отечество» (олицетворенные Путиным) предлагают нам согласиться с тем, что общероссийская утренняя гимнастика («восставание с колен» под барабаны и фанфары) означает движение – то есть жизнь. <…>
      На самом деле продолжать такую имитацию развития означает гарантировать очень скорый конец для того культурно-исторического феномена, который пока еще известен как Россия.
      It depends, как говорят в таких случаях наши извечные супротивники.
      Иногда мне кажется, что Путин взял за образец нынешней России царскую Россию 1913 года. Иногда мне кажется даже, что он такую Россию уже построил. Это вполне стабильное государство, населенное довольно спокойным, вполне неприхотливым народом, начальстволюбивым, неприязненным к тем, кому «больше других надо», и искренне убежденным, что начальников не выбирают – их назначают другие начальники, и получается гораздо лучше. Государство наше по сути своей – империя, имеет имперские амбиции и склонно к расширению своей территории, хотя склонность эту отнюдь не афиширует, а использует только во внутренних пропагандистских целях.
      «Первым европейцем» страны, как и во времена Александра Сергеевича, остается «правительство», или, говоря современным языком, – «правящая элита». «Европейскость» элиты сводится, по сути, к совокупности вполне разумных представлений о наличествующем народе и его неотъемлемых правах. Так, названный народ, безусловно, имеет право голосовать за тех представителей, которые определены элитой. Народ имеет право на законно приобретенную частную собственность (квартиру, автомобиль, участок земли), он может также (с некоторыми оговорками) свободно выбирать себе место жительства, а при желании пересекать государственную границу в избранном направлении.
      Большинство из перечисленных представлений элиты являются порождениями сравнительно недавнего времени – каких-нибудь 60 лет назад они прозвучали бы вполне одиозно (если бы кто-нибудь вообще рискнул их озвучить). Элита вообще склонна «жить и жить давать другим», что также выглядит не совсем привычно для нашего отечества и наводит на вполне европейские мысли о том, что «прогресс, ребята, движется куда-то понемногу – ну, и слава богу!..».
      Как и положено быть, становой хребет Империи – чиновник, который  ищет исключительно и только благорасположения начальства и более ничто в этом мире его не вдохновляет. Известно также, что основной закон нашей Империи (как и любой другой) – сохранение статус-кво, и всякое нарушение этого статус-кво встречается со всею энергией государственной неприязни. А это значит, что наша Империя – есть застой, торможение, поиск покоя. И не только среди первых Империя рискует не удержаться, но реально рискует не задержаться и среди вторых и остаться странноватым монстром – Верхней Вольтой с ядерными боеголовками.
      Впрочем же, государство это (если без претензий) вполне устойчиво, перспективно и способно занимать место этак четвертое-пятое по ВВП в активно развивающемся мире, опираясь на своих Рябушинских, Мамонтовых, Путиловых, а там, глядишь, и на собственного Столыпина?
      Надежно и надолго вытравленный дух народовольства обещает относительный покой в сумбурном нашем мире, страдающем, правда, приступами терроризма. Народ смирен и смиренномудр, и чтобы расшевелить его по-настоящему, нужны обстоятельства, покруче очередного (привычного) падения  уровня жизни или сорокапроцентного (привычного) уровня бедности или, скажем, «роста безработицы», и, уж конечно, никак не «ускорения оттока капиталов из России». Тут понадобилась бы война, тяжелая и беспобедная, которой элита, разумеется, постарается избежать. Так что, честно говоря, я не вижу существенной угрозы нашей стабильности – даже в надвигающемся неуклонно энергетическом кризисе (в который мы все провалимся, как в яму, в одночасье оказавшись по образу жизни своей в XIX веке, – «веке пара и электричества», чем, впрочем, нас опять же не удивишь).
      Правда, все выглядит не так благолепно и стабильно, как хотелось бы. Кроме названной элиты, я бы сказал, элиты гедонистов, в сумрачных недрах правящего класса угадывается еще и элита аскетов, жестких, холодных людей, исповедующих культ Власти – неограниченной, беспощадной,  бескорыстной, черт возьми, – власти ради власти и во имя власти (без никаких там имущественных привилегий, счетов в Швейцарии и родных детей в Оксфорде). Их, может быть, даже и меньшинство, но они – свирепее, беспощаднее и авторитетнее мягкотелых гедонистов, и не за ними ли будущее? В конце 20-х Россия уже пережила схватку таких элит, мы знаем, кто победил тогда и во что вылилась эта победа.
      К счастью, нет пока Идеи, способной оплодотворить беспощадную Власть ради власти, нет и вроде бы не предвидится, хотя проходят активную апробацию и «Россия превыше всего», и «Наша родина – Советский Союз», и даже «Православие, Самодержавие, Народность». Но – не хватает во всем этом наборе чего-то важного, чего-то исконного и новейшего одновременно – благородного безумия не хватает!
      Впрочем, это дело наживное. В крайнем случае, хватит старой доброй идеи реванша – реванша за все: за унижения перестройки, за потерю земель, за потерю престижа, черт возьми! Что может быть важнее престижа для имперского человека!
      А теперь вопрос: кто в первую очередь не потерпит реального положения вещей – аскеты или гедонисты? Скромное, но спокойное существование во вторых рядах мировых держав или – рывок, реванш, победоносное возвращение в сверхдержаву? Выбор будет сделан на протяжении поколения.
      За существование культурно-исторического феномена, который пока еще известен как Россия, я, в общем, спокоен: время еще не пришло.
      Но боюсь, что «живи и жить давай другим» у нас не получится никогда. И «обогащайтесь!» у нас (опять, как и в 20-х) не получится тоже. Холодные времена наступают, господа. Пора начинать ждать оттепели.
      Извините, что задержался с ответом. Я теперь делаю все так унизительно медленно!
      Здоровья и удачных мыслей!
       Ваш Б. Стругацкий
       05.12.2008